Мысль, что уже сегодня удастся ударить по Решетову заставила сердце громко стучать.
Через минуту мигнуло сообщение.
Пригласив его в группу, медленно задышал, успокаивая нервы.
Глава 34
— Срань господня! — сглотнул Борислав и откинулся назад, широко распахнув глаза.
К концу моего монолога он не мигал уже секунд десять, а его лицо приобретало всё более напряжённое выражение.
— Вы уверены, что нет никакой технической ошибки?
— Нет! — вновь повторил я. — Все сроки, указанные в договоре давно прошли. И для меня, и для других ребят, попавших в группу тестировщиков. Я должен был испытать капсулу, а попал прямиком на мясницкий стол!
— И вы пробовали связаться с технической поддержкой?
— Вы вообще слушали меня? — не выдержал я. — Это первое, что я сделал. Мой запрос мгновенно закрыли.
Курт поддержал мой недовольный голос возмущённым лаем.
Щуплый тифлинг 14го уровня потёр переносицу.
— Прошу прощения. Просто надеялся, что это дело не то, чем кажется на первый взгляд, — журналист с силой выдохнул. — Раз вам не удалось достучаться до техподдержки, значит как минимум кто-то ещё прикрывает этого Решетова. Наш лучший сценарий, если он работает в составе небольшой группы. Если же в этом замешана верхушка компании…
— Тридцать лет в этой профессии вас к такому не готовили? — не удержался я от шпильки.
— Молодой человек, до того, как я начал писать околоигровые новости, я вёл политическую колонку. Я освещал выборы! Коррупционные скандалы! Расследования! Поверьте, там цена неаккуратно брошенного слова ещё выше.
— Тогда как попали в игровую тематику?
Борислав скривился.
— То самое неаккуратно брошенное слово. Мог заплатить жизнью, но заказчики ограничились моим увольнением и чёрным списком. Ни один серьёзный журнал, газета или сайт не возьмёт меня к себе. А зарабатывать на кусок хлеба как-то надо.
— Что думаете насчёт моей истории? Есть шанс привлечь этого урода к ответственности?
Тифлинг задумался и почесал нос.
— Теоретически да. Зависит от того, насколько у Решетова длинные руки и от того, кто стоит за ним. Если покровители действительно высокие, мою статью могут задавить в зародыше. Нажать через владельца сайта или через его хостинг. Через цензуру посредством масс-медиа. Вариантов много.
— Рискнёте? — я затаил дыхание.
— Да, — журналист посмотрел мне в глаза и ответил после небольшой паузы.
— Почему? Не проще ли взять чемоданчик полный мёртвых американских президентов у Решетова?
— А вы забавный молодой человек, — усмехнулся собеседник, — сами уговариваете меня кинуть вас. Логичнее было бы наоборот, нет?
— Вы же не идиот, — пожал плечами я. — В первую очередь должны были подумать о таком раскладе. Мне интересно послушать, что скажете. Хоть пойму по вашему тону, стоит ли мне готовиться к худшему.
— Тогда почему вообще затеяли всё это?
— Потому что, как сказал бы мой друг: «Правила едины для всех!»
Я покатал в руках кинжал и продолжил.
— Если ничего не сделать, пострадают и другие люди. Следующая группа подопытных, которых этот ублюдок бросит под нож.
— Вот именно поэтому я и не пойду за чемоданчиком в Парагон, — удовлетворённо кивнул Борислав. — Это первая причина.
Кажется, не лжёт.
— А вторая?
— Шантажировать людей подобных Решетову — безумие. Для них цена человеческой жизни — пшик. Слишком велик шанс получить пулю. Или деньги, а потом уже пулю. Публикация же материала делает месть бессмысленной. Кота в мешке уже не утаить, а лишнее внимание к себе привлечёшь.
— Н-да.
— И, наконец, потому что подобная статья сделает нас центром внимания. Притянет огромный трафик на наш сайт. Заинтересует потенциальных рекламодателей и тому подобное. В накладе я не останусь, не переживайте.
Вот в этот мотив я готов поверить охотнее всего. Хотя для чего-то же он занимался политическими новостями. Многие в юности становятся идеалистами. Вопрос, остался ли он идеалистом и сейчас?
