Я выслушала Эда и сказала, что не верю ему. Не смогла сдержаться.
«А разве ты не мог разделить наследство?» — сказала я, самым невинным тоном.
Он аж поперхнулся. Понял, что я все знаю.
А потом он повел себя уже совсем глупо. Я всегда считала Эда и Амелию друзьями. Вот такая я наивная, прости господи. Мне казалось, что мы близкие друзья, почти как родные. Так хотелось поехать с ними куда-нибудь провести вместе время.
Я совершенно не интересовалась Эдом с этой стороны.
Он все неправильно понял. Конечно, они же ничего не знали про нас с Роном.
— Оливия, я очень надеюсь, что на этот раз тебе удастся к нам приехать, — сказал он. — Ну, когда мы уже устроимся. Давно пора нам отдохнуть вместе, тем более на этот раз мы сняли квартиру, где есть еще одна комната.
Пару месяцев назад я пришла бы в восторг от такого предложения.
Эд подвинулся поближе ко мне на диване.
— А вообще-то, Оливия, может быть, нам просто сбежать куда-нибудь вдвоем. Амелия… знаешь, с Амелией не так интересно, как с тобой. — Он протянул руку и погладил меня по щеке. — Понимаешь, у нее нет особых интеллектуальных запросов. По-моему, мы с тобой и без нее прекрасно проведем время. Буду тебя баловать до невозможности. Покажу тебе мир.
Тут он наклонился и поцеловал меня.
У него изо рта пахло луком и табаком, меня чуть не стошнило. Я отпихнула его.
— О нет, Эд, — ответила я. — Кажется, ты неправильно меня понял. У меня нет к тебе таких чувств. И потом, я слишком хорошо отношусь к Амелии, чтобы так поступить. Честно говоря, я не ожидала, что ты так мало уважаешь свою жену и меня. Как ты себе это представляешь: жену оставишь дома и поедешь со мной развлекаться на выходные?
У него глаза чуть не вылезли от испуга, и он отодвинулся. За его плечом я видела красный огонек видеокамеры. Все записывалось.
— Или ты хочешь вообще ее бросить? — продолжала я. — Так что ли, Эд? Бросишь свою жену ради меня? Ужас какой! Что же будет с бедняжкой Амелией? Пожалуй, тебе лучше уйти. Прошу тебя, уходи.
Он встал, весь багровый.
Как только он ушел, я села к компьютеру и написала сообщение его брату о том, что мне очень страшно, что только что приходил Эд и практически угрожал мне, чтобы я никому не рассказывала о том, что он сделал со своим отцом. Что он пригласил меня поехать с ним и Амелией отдыхать и что у меня возникли ужасные подозрения, мне кажется, я чудом спаслась от смерти. Сбросят меня с обрыва или что-нибудь в этом роде.
Он сразу же написал ответ, и я подтвердила, что пока со мной все в порядке.
Естественно, следующие три месяца я уже не отвечала на его письма. В почтовом ящике остались шесть непрочитанных сообщений от очень обеспокоенного отправителя.
Отправив письмо Полу, я вытащила карточку памяти из цифрового видеомагнитофона и положила ее в конверт. Улучив момент, когда меня никто не видел, я прошмыгнула к дому Миллеров и бросила конверт в их почтовый ящик. Адресованный Амелии.
Всегда умела отомстить обидчикам.
Я отсутствовала дома всего несколько минут.
Но Элисон Дэли хватило и этого, чтобы забраться в мой дом. Я, правда, ее не заметила.
Последним живым существом из Долины, которое я видела, была Лили-Мэй. Наверное, она искала своего брата и не могла найти. Его не было в шалаше Кэма на дереве, это уж точно. Может быть, прятался у себя в комнате, залез под кровать, чтобы она его не нашла.
Однако ей такое в голову не пришло, и она, решив, что он снова тайком пробрался ко мне, тихо выскользнула из дома, пока родители не уложили спать.
Уже стемнело, но она все равно зашла ко мне на участок и постучала в дверь. Никто не ответил, но ее это не остановило.
Увидев опущенные жалюзи, она подошла к краю окна, потоптавшись на клумбе под подоконником. У самого края оставалась щель, через которую можно было заглянуть в дом. Если бы полицейские, которых я вызвала, подошли бы к этой щели, меня нашли бы намного раньше. По крайней мере, еще в человеческом виде.
Я сидела в своем кресле, парализованная, в агонии, умирая от обширного сердечного приступа, и наши взгляды встретились. Я обратила отчаянную беззвучную мольбу к этой сопливой девчонке, которая подглядывала в окно.
Может быть, она не поняла, что происходит. А может быть, и поняла.
Она ушла.
Маленькая Лили-Мэй не очень-то меня жаловала. Наверное, я это заслужила.
ФрэнкШесть месяцев спустя
Дороги столицы сегодня опустели: начался снегопад, и горожане предпочитали отсиживаться в уюте дома или в приветливо освещенных барах и ресторанах.
Фрэнку это нравилось. Он наслаждался иллюзией, что в этот холодный зимний вечер весь город принадлежит ему одному.
Он сделал запрещенный левый поворот с главной дороги, проехал чуть дальше и снова повернул налево, на паркинг у самой большой в Дублине тюрьмы.
Тюремная администрация знала о его визите. Фрэнк ушел в отставку в сентябре, и его проводы прошли с несколько большей помпой, чем обычно. Несмотря на раздражительность, безапелляционность и явную мизантропию, Фрэнка до сих пор высоко ценили. Как-никак, один из лучших и самых опытных детективов в стране — этой репутации хватит еще на пару лет, по крайней мере, пока о нем не забудут.
— Мы его отвели в комнату для посещений, — сказала молодая женщина-охранник, которая впустила Фрэнка в тюрьму. — Он не знает, кто к нему приехал. Я вас отведу.
— Отлично. Ну и погодка сегодня, а?
— Потрясающе. У нас смена заканчивается через час, потом собираемся пойти в «Дарби». Присоединяйтесь, если хотите.
— Увы, извините. У меня сегодня еще свидание.
Женщина покраснела.
Они прошли по тихим тюремным коридорам, через приемное отделение, и вышли в общую зону, где находилась комната для посещений.
Мужчина сидел за одним из синих пластиковых столов, ссутулив плечи и опустив голову. Серый тюремный комбинезон облегал мускулистые плечи, намекая: я тут времени зря не теряю.
Он поднял голову, когда открылась дверь и вошел Фрэнк. Вошла и женщина-охранник, но остановилась у входа, на почтительном отдалении.
— Ну, привет, — сказал Фрэнк, садясь к столу напротив мужчины.
Тот посмотрел на него.
— Вы кто? — спросил он.
— Меня зовут Фрэнк. Бывший детектив-инспектор Фрэнк Бразил, отдел особо тяжких. Теперь Фрэнк, просто Фрэнк.
Мужчина наклонил голову, по-прежнему ничего не понимая.
— Что вам от меня надо? Я ничего не сделал. Мой срок почти закончился.
— Слыхал-слыхал. Удивительно, правда, Энтони? Каких-то пять лет за преследование, проникновение со взломом и нападение с нанесением телесных повреждений. Да еще и на сотрудника полиции. Прямо и не знаю, что и думать о нашей судебной системе. Знаю, знаю — удивительно, что вообще дошло до суда. У нас не так уж часто осуждают за насилие по отношению к женщине, а ты к тому же бывший бойфренд и все такое. Думаю, это все из-за ножа, которым ты ее порезал. Тебе бы посдержаннее немного быть, глядишь, отделался бы условным.
