— Наилучшим образом! — заулыбался Рин, ловя мою ладошку, но вести разговор об этом не стал. — Позволь спросить, что ты здесь делаешь?
— Да вот хотела Видану поведать, но она уже спит, — на ходу сочиняла я и игриво добавила: — Не хотите ли прогуляться, Ваше Величество?
Краем глаза заметила, что один из стражей не сдержал сальной ухмылки. Увидел это и повелитель: нахмурился и одним жестом приказал конвою двигаться дальше, а сам остался со мной.
— С превеликим удовольствием, миледи, — в тон мне отвечал император, — где гулять будем?
— Псов проведаем, — тут же нашлась я, — мне удалось научить их новым трюкам, пока ты был в отъезде.
— Боюсь представить, — хохотнул мужчина, уже ведя меня за собой по коридорам.
«О, такого ты и представить себе не можешь», — едва не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Вместо того заулыбалась еще шире — на случай, если император вдруг обернется. При том сердце тревожно трепыхалось в груди.
— Я предложить тебе хотел… — как-то неуверенно начал Рин, явно пытаясь найти правильные слова.
Неужто замуж звать собрался? Нет, нет, нет! Обещать себя я не смогу — такая ложь мне не под силу, а откажу — подозревать начнет. К моему облегчению его величество заговорил о другом:
— Как ты смотришь на то, что получить в свои личные владения живописный и хорошо обустроенный остров в океане? — хитро глянул на меня через плечо и явно порадовался моим округлившимся от удивления глазам. — Сможешь туда перебраться в начале весны еще до моей свадьбы.
Подождите-ка, что?! Он говорит о своей свадьбе — не нашей. Оговорка? Как же! Даже помыслить невозможно, чтобы Рин взболтнул не то и не заметил. А значит…
Его слова пролетали мимо ушей, а в моей голове выстраивалась неожиданно ясная картина, от которой хотелось одновременно рассмеяться и заплакать. Все-таки император получил, чего желал: большей дурочки еще поискать. Он ведь никогда не собирался на мне жениться! Да ему и в голову не пришло бы сделать императрицей такую как я. И разве можно Рина в том винить? Мне же с порога ясно дали понять: это страна строгих нравов, а я… А я при первой же встрече с повелителем платье потеряла! Пусть то сделала не нарочно, но и потом не попыталась спасти репутацию. Вместо того бегала на ночные свидания, стоило только позвать. «Забывала» надеть корсет, не стесняясь показывать формы, а затем и вовсе позволила их все ощупать. В моем родном городке никто и судить не стал, лишь хмыкнули бы, мол, дело молодое. Но в Огненной Империи то же приравнивалось к распутству. И что Рингард должен обо мне думать после всего?
От стыда сделалось жарко, несмотря на дыхнувший в лицо морозный воздух. Рин стянул с себя плащ и накинул его мне на плечи, попутно погладив щеку. Хорошо хоть полыхающего румянца в сумерках разглядеть не мог. Потому продолжал говорить, описывая остров и форт на нем, который должен был служить мне ни то подарком, ни то местом ссылки. А что? Хорош замысел: спровадить меня подальше от глаз ЕЕ величества. Кстати, об императрице…
— А как же Малика? — перебила я Рина на полуслове. — Считаешь, не станет возражать?
Мужчина не попытался опровергнуть мою догадку, лишь ответил нехотя:
— Полагаю, ей все равно, что я стану делать и с кем буду, — заявил уверенно, — она получит статус и с головой нырнет в придворные интриги, доводя мою сиятельную матушку до белого каления. В общем, займется всем тем, что тебе не под силу, да и неинтересно совсем.
Вот о какой сделке между Рингардом и Маликой говорила ясновидица: она не лезет в его дела, а он обеспечивает ее титулом и сопутствующими «благами». А мне отводится роль верно ждущей своего возлюбленного смотрительницы маяка… Ладно, не маяка, а форта, но велика ли разница?
В груди клокотал гнев, но именно он придавал мне храбрости. Сделав вид, что обдумываю предложение, я присела и сгребла пальцами снег. Затем продолжила путь, яростно разминая его в ладони. Попутно порадовалась привычке императора ходить на шаг впереди, заставляя меня спешить следом. Так он не мог заметить тонких светящихся ниточек колдовства, что оплели мою руку. Такие чары я призывала впервые: просто подумала, коли способна зверей успокоить, смогу и разозлить. Пока добрались до амбара, в моей ладошке осталась лишь щепотка воды, каждая капля которой была сейчас ценнее золота.
Псы приветствовали нас радостным скулежом и виляющими хвостами. Я почесала за ушком и погладила каждую серую морду, оставив на шерсти мокрые следы от моих пальцев. Рин не придал этому маневру никакого значения и, веселясь, потребовал:
— Показывайте, чего вы научились!
Словно в ответ на его призыв, волкодавы перестали беспокойно носиться по вольеру, а застыли, не мигая уставившись на меня тремя парами желтых глазищ. Жуть! В них не осталось игривости, только мрачная готовность подчиняться.
— Защиту готовь, — посоветовала я и тут же велела псам: — Взять!
Не зря Рин рассказал мне о боевых командах — вот и пригодилось. Рука взметнулась, указывая на ошалевшего от такой наглости императора. Три серых туши кинулись к указанной цели, но, как я и просила, маг тотчас окружил себя огненным щитом. Преодолевать такую защиту звери еще не были обучены, но продолжали кружить вокруг, ища слабину в броне желанной жертвы.
— Ты что творишь? — Рингард рычал не хуже волкодава.
— Обезвреживаю тебя, — отвечала неуверенно.
Я пятилась к воротам, не спуская глаз в императора, — опасалась, что он найдет способ вырваться из окружения злобных псов. Но Рин будто и думать о них забыл, стоял, не шелохнувшись, буровя меня взглядом.
— Зачем ты защищаешь тех, кто тебе ничего не может дать? — вдруг совершенно спокойно полюбопытствовал он.
— Я защищаю справедливость, — воинственно сообщила я.
— Считаешь справедливым, что смутьяне пришли в мой дом и пытаются диктовать свою волю? — фыркнул мужчина. — Я готов был дать всем иномирянкам богатство и власть, прося взамен лишь соблюдать мои законы. Но вы и на это оказались неспособны.
— Не тебе нас судить! Да ты же сам незаконно стал императором! — задохнувшись от возмущения, я остановилась и сложила руки на груди. — Ты ЗАКОННЫХ наследников престола сослал куда подальше и как звать забыл.
К моему разочарованию, Рин не опроверг обвинение, а лишь раздраженно дернул щекой:
— Что мне оставалось делать? — спросил он, не нуждаясь в ответе. — Отдать свою страну, все, что мне дорого, в руки сопляку и его матери с ордой любовников? Я выбрал лучший удел для своей Империи.
— Да кто тебе сказал, что ты и есть лучший?! — у меня вырвался нервный смешок. — И что это дает тебе право убивать и ломать судьбы людей по собственному велению и в свое удовольствие.
— Ты ошибаешься на мой счет, — возразил Рингард. — Жестокие решения не даются мне легко и не приносят наслаждения. Я лишь делаю, что должен.
Я покачала головой и обессилено опустила руки — мне его не убедить. Но император, видимо, счел это признаком моей готовности отступиться от своих убеждений.
