Йеланд обернулся к королеве. Шафира, похоже, была близка к обмороку. Поняв, что он и сам примерно в том же положении, король использовал недомогание жены как повод отвлечься от происходящего. Он даже встал с кресла и склонился над женой, вокруг которой хлопотали дамы. Пока он вместе с ними хлопал смертельно бледную женщину по щекам, проявляя при этом, пожалуй, излишнее усердие, раздался новый рев толпы.
Отлично, значит еще один расстался с головой. Еще немного и все закончится. Королева открыла глаза и увернулась от очередной пощечины мужа. И тут же снова со стоном откинулась на спинку кресла, кинув один только взгляд на помост. Повинуясь неосознанному порыву, Йеланд посмотрел в ту сторону. Палач за ногу волок бесчувственного Падда в сторону плахи. Тело одного из первых людей королевства как тряпичная кукла волочилось по залитому кровью помосту. Палач, видно, понимал, как зрелище унижения обреченного аристократа развлекает толпу, а потому двигался не торопясь, словно растягивая удовольствие.
Так и не сумев отвести глаза, король увидел, как расстался с жизнью последний из гадючьей троицы. Этому повезло больше других, он хотя бы не переживал ужас последних мгновений. Впрочем, мерзавцы не заслуживают жалости. Если кого и стоит пожалеть, так это его, которому пришлось вынести столь мерзкое зрелище.
Интересно, как бы отнеслась к этому Лотэсса? Она ведь ненавидела гадючью троицу со всей страстью, особенно после того, как негодяи похитили ее, желая устроить для Нейри брак с сантэрской принцессой. Йеланд тогда чуть с ума не сошел от переживаний за судьбу любимой.
Где она теперь? Ведь именно она сейчас должна сидеть рядом с ним. И даже если бы Тэсс лишилась сознания, с какой нежностью он хлопотал бы над ней. Уж ее-то он не стал бы хлестать по щекам, как эту блеклую курицу — Шафиру.
Сердце Йеланда сжалось от боли и тоски по Лотэссе. Она нужна ему! Нужна больше, чем власть, победы и слава. Если Изгой не желает ему больше помогать, то пусть хотя бы вернет Тэссу. Йеланд решил, что больше ничего не попросит. Будет править сам, а Тэсс будет его королевой. Вместе они справятся и без помощи Дэймора. Но сейчас эта помощь ему необходима. В последний раз.
Отмахиваясь от придворных, на каждом шагу заступающих ему дорогу Йеланд поспешил покинуть место казни. Он не обернулся, чтоб бросить последний взгляд на площадь и даже не взглянул в сторону королевы. Если все получится, скоро эта женщина отправится обратно в Тарнику. И вот тогда он пожелает Шафире всяческого благополучия и даже не припомнит годы, испорченные этим нелепым браком. Только бы вернуть Лотэссу. Ей он тоже все простит: и холодность, и предательство, и обман. Лишь бы она была рядом и принадлежала ему.
Едва захлопнув за собой дверь кабинета, король решительно полоснул кинжалом по руке. Алые крови, стекающие в бокал, напомнили кровавое зрелище, которому пришлось стать свидетелем. Теперь эти мерзкие картины долго не оставят его. Гадючья троица, безусловно, заслужила свою участь, но даже напоследок бывшие фавориты умудрились испоганить ему жизнь отвратительными воспоминаниями.
Изгой как всегда возник неожиданно. Йеланд привычно подавился завистью. И почему воплощение зла выглядит столь совершенным мужчиной. Высокий, статный, синеглазый с идеальными чертами лица. Черные волнистые волосы были чересчур длинны для мужчины, а одежда явно принадлежала давно минувшим эпохам, но и это ничуть не портило внешности Странника.
— Что опять стряслось? — лениво поинтересовался Дэймор, потягивая из бокала вино с королевской кровью. — Решил захватить Шургат? Стереть Имторию с лица Анборейи? Истребить всех поэтов Валэйна?
— Вовсе нет, — несмотря на страх король не мог сдержать досады. — Ты достаточно доходчиво объяснил мне в прошлый раз, что не станешь помогать мне в военных и политических делах.
— Верно не стану. Хватит с тебя.
— Я хочу попросить о другом, — Йеланд нервно сглотнул. — Это очень важно для меня. Поверь, если бы я мог справиться своими силами…
— Своими силами ты не можешь справиться ни с чем, — оборвал его Изгой. — Я не удивлен. Так что же тебе нужно?
— Не что, а кто. Мне нужна женщина.
— Ничего себе! — Дэймор состроил выражение крайнего удивления, а спустя мгновение расхохотался. — Неужели ты заставишь меня улаживать твои любовные дела, король? Хочешь, чтобы я наложил заклятие на какую-нибудь прекрасную даму, заставив ее отдать сердце такому ничтожеству, как ты? При всех ужасных злодеяниях, которые мне приписывают, это слишком даже для меня.
И зачем этому чудовищу каждый раз придумывать новые изощренные издевательства? Йеланд ненавидел Изгоя всей душой, но при этом понимал, что придется проглотить очередное оскорбление, как те, что непременно последуют за ним.
— Вовсе нет, — протестующе воскликнул король. — Не нужно никаких заклятий. Ее сердце я сумею завоевать сам. Мне нужно, чтобы она была рядом. Просто она в Дайрии, а я не могу ее заполучить. То есть могу, если развяжу войну, но ты же отказался мне помочь.
— Отказался, — кивнул Изгой, не смущаясь напоминанием о своем вероломстве. — Значит, твоя красавица — дайрийка?
— Нет, она — эларка. Дочь герцога Линсара. Она была моей невестой, но вероломно сбежала к Дайрийцу. Я угрожал, требовал ее возвращения, но все тщетно.
— Ничего удивительного. Все, что ты делаешь — тщетно. Мог бы уже и привыкнуть за целую жизнь. Или те полгода, когда ты чуть что обращался ко мне за помощью, настолько переменили твое мышление? Впрочем, мне нет до этого дела. Я даже не удивлен тем, что девушка сбежала из-под венца. Кто бы на ее месте не предпочел тебе умного, красивого и удачливого Валтора Малтэйра?
— Она сбежала вовсе не поэтому, не к нему, — Йеланд с горячностью опровергал самые страшные свои опасения. — Ее просто смущало, что я женат.
— А тебя это, я смотрю, не смущает? — усмехнулся Дэймор.
— Этот брак был навязан мне. Я не желаю всю жизнь мучиться из-за того, что когда-то оказался слишком слаб.
— Зато теперь ты, конечно, силен. Сидишь и клянчишь, чтоб я доставил тебе девицу, которая тебя знать не желает.
— Ты не понимаешь! — воскликнул король. — Я люблю ее!
— Это вряд ли. Если бы любил, то не принуждал бы, уважая ее волю и свободу выбора.
— Да ну? — ядовито возразил Йеланд. — И это говорит тот, кто похитил Маритэ и держал ее в плену?
Глаза Изгоя сверкнули холодным синим пламенем. Королю стало страшно. Не стоило дразнить могущественное божество. Йеланд сжался и отступил на шаг, ожидая от разгневанного Странника чего угодно. Однако Изгой, похоже, справился с собой.
— Странно, что ты вообще об этом знаешь. Мне казалось, люди Анборейи давно позабыли эту историю.
— О, только не я! Я много читал о тебе, Дэймор. В библиотеке Нианона полно старых рукописей тех времен, когда вера в Маритэ что-то значила, — не успев произнести это признание, король испугался последствий.
— Это была ошибка, — задумчиво проговорил Изгой, и на секунду его лицо озарилось каким-то внутренним светом. — Маритэ не стоила моих чувств. Но теперь эта предательница получит сполна. А что до любви, то ее нет. Уж мне ли не знать. Однако ты сумел возбудить мое любопытство, король. Пожалуй, я взгляну на твою избранницу.
