Нет ответа.
— Вам двоим психотерапия пошла на пользу, а ему нет. Два года спустя он оказался на улице.
— Там я его и встретил, — подтвердил Ларри Брейкл.
— На улице?
— Я тогда в Голливуде работал, в здоровенном многоквартирном доме, приятное такое местечко к западу от Ла-Бреа, техником-смотрителем. Домой я обычно возвращался по бульвару, мимо китайского театра. И как-то раз я увидел там Трэвиса: тот клянчил деньги у туристов. Выглядел он хреново. Ну, по сравнению с тем, что было в Пледжсе. Волосы свалялись, бородой оброс, ссутулился весь… Туристы ему тоже особо не подавали, поскольку ему наглости не хватало, Трэвис — он такой, он за руки хватать не станет. Я обогнул квартал, подъехал и сунул ему двадцатку. Он увидел, что это я, расплакался, извиняться стал, что дошел до такого.
Келли сказала:
— Перед тем, как разъехаться, мы трое обещали друг другу держать связь и обращаться друг к другу, если вдруг нахлынут дурные мысли. Мы с Ларри так и поступили — вот почему у нас все хорошо. А с Трэвисом мы связь утратили.
Брейкл кивнул.
— Я ему сказал: «Мужик, никто тебя не винит. Поехали ко мне, ванну примешь, поужинаешь…» Он сбежал, и на следующий день его там не было. И потом всю неделю тоже. Но потом я увидел его снова, опять с протянутой рукой, и выглядел он еще хуже. На этот раз он согласился поехать ко мне. Анита распсиховалась — говорит, у нас что, лишних комнат много, ты, гений? Мы с ней, ребята, да еще две собаки у нас было… Я ей сказал, что могу и во дворе переночевать, если уж на то пошло. Она сказала, мол, валите во двор оба. Кончилось дело тем, что Трэвис поселился у нас в сарае. Я там прибрался, матрас положил, и он мог приходить и уходить в любое время, когда угодно. Я его подстриг. Без волос стало видно, что у него все уши в серьгах. Как у пирата. И еще с хромой ногой — ну как есть пират. Детям серьги понравились, а Аниту они прямо взбесили.
— Но Анита потом привязалась к Трэвису, — вставила Келли.
— Аниту что подкупило — он был добр к детям. Скоро она уже разрешала ему рассказывать им сказки. Потом он и малышку взялся нянчить — он хорошо управлялся с малышкой. Анита, конечно, временами бывала непредсказуемой, из-за выпивки и «травки», так что не всегда дела шли так уж гладко. Но в целом мы уживались мирно.
Он глубоко затянулся сигаретой.
— Малышку Трэвис действительно очень любил… господи, как же давно это было! А теперь вы мне тут рассказываете, будто Трэвис — чудовище-убийца? Нетушки. Я, конечно, не психолог, но в людях худо-бедно разбираюсь. Трэвис человек хороший.
Я сказал:
— Расскажите про тот вечер, когда исчезла Бренди.
— Бренди не исчезла, сэр. Она ушла с этим. С этим подонком, которого мы по имени не называем. Вот уж кто был злодей до мозга костей! Его собственная родня боялась. Когда Бренди не вернулась домой, мы пошли прямо к ним — Трэвис и я. Они перепугались, сказали, мол, этот засранец собирался привести в гости Бренди с малышкой, и больше они ничего не знают. И мы с Трэвисом пошли искать по району. Трэвис взял часть улиц на себя, часть улиц взял на себя я. Он нашел малышку. Увидел кровь и отнес ее в больницу.
— То есть он знал, что с Бренди что-то случилось.
— Бренди была спрятана — так потом сказали копы, спрятана где-то в кустах. А малышка лежала на виду. Он думал о малышке.
— Почему же он пошел в больницу вместо того, чтобы связаться с вами?
— Перепугался. А вы бы не перепугались на его месте? — сказал Брейкл. — Его уже раз посадили за то, чего он не делал, а тут ребенок, и весь в крови! Не то, чтобы он сам это сказал, — это как я себе представляю. Парень жил в страхе — я проходил мимо сарая и слышал, как он стонет, сны ему снились дурные. А наяву у него глаза были такие… как это называется… затравленные. Он чувствовал себя затравленным, понимаете? Любой бы так чувствовал себя на его месте, после всего, что с ним сделали. Он, небось, забоялся, что копы все свалят на него. Но, несмотря на страх, все равно позаботился о том, чтобы с малышкой все было в порядке.
Я сказал:
— То есть с ним вы это никогда не обсуждали.
— Не-а. Трэвис принес Брендин в больницу и исчез.
— А откуда вы знаете, что это был он?
— Копы его описали. Спросили, знаем ли мы, что это за человек был, но мы его не выдали. Мы все и так с ума сходили из-за того, что произошло с Бренди, нам не хотелось еще сильнее усложнять ситуацию. Главное было найти, кто с ней это сделал, мы им так и сказали.
Я напомнил:
— Трэвис прошел пешком две мили в холодную погоду.
— А Трэвис вообще много ходил, сэр. Он бо́льшую часть времени только и делал, что ходил.
— Где?
— Да везде, — ответил Брейкл. — Только не поймите меня неправильно: это не потому, что Трэвис псих какой-то. Он просто любил ходить пешком.
— Ходьба — лучший вид физических упражнений, — сказала Келли. — Я раньше миль по десять в день проходила. Сейчас прохожу миль по пять.
Вокруг глаз Ларри четко обрисовались морщины. Он натянуто улыбнулся.
— Ну да, вот именно — спорт, свежий воздух, парень хотел свежего воздуха… Нет, сэр, он просто любил гулять!
Я спросил:
— А как Трэвис сошелся с Саймоном?
Келли сказала:
— Это было много лет спустя. Мы о нем довольно долго ничего не слышали, а потом он вдруг взял и позвонил Ларри, чтобы сказать, что его дела пошли лучше.
— Наконец-то получил помощь, которая пошла ему на пользу, — сказал Брейкл.
— Откуда?
— Он не говорил, а я не спрашивал. Судя по голосу, с ним все было в порядке. Слышно было, что он изменился. Я его пригласил зайти выпить кофейку у нас с Келли. Он выглядел неплохо.
— Глаза ясные, — сказала Келли. — Умные. Раньше этого было не заметно, потому что Трэвис все время находился в депрессии. Он сказал, что ищет постоянное место работы и готов на все, лишь бы честно зарабатывать. А я знала, что Саймону как раз нужен человек, следить за домом. Он уже накололся пару раз, ему нужен был кто-нибудь надежный. Ну, Саймон и сказал — да, конечно, он попробует взять Трэвиса. И все вышло как нельзя лучше.
Я спросил:
— Трэвис не говорил, чем он занимался с тех пор, как вы его видели в последний раз?
— Нет, сэр, — сказал Брейкл.
— А где он жил?
— У меня сложилось впечатление, что он путешествовал.
— Вы, случайно, не знаете где?
— Мы не лезли его расспрашивать, — сказала Келли. — Мы были так рады, что с ним все хорошо… Все вышло как нельзя лучше для всех. Саймон мне потом спасибо говорил, что я нашла ему Трэвиса. Очень мягкий человек, никогда никого не обижает… Знаете, а вот теперь я, пожалуй, проголодалась!
