Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Сон сморил Гарри незадолго до рассвета; его разбудил гонг к завтраку, и пришлось поспешно одеваться. Не побрившись, чувствуя себя грязным, навсегда опозоренным, он выбежал из дома. Гидеон, судя по всему, ждал именно его, потому что вышел из кабинета, едва Гарри вошёл в зал.
– Можно поговорить? – спросил он.
– Да, конечно, – Гарри шагнул в кабинет, и Гидеон закрыл за ним дверь.
Вид у него был безукоризненный, как никогда; ни по чему нельзя было сказать, что всю ночь он провёл не смыкая глаз. Гарри начал понимать, что Гидеон – один из тех удивительных праведников, без которых не стоит земля, которые черпают силы из самопожертвования.
– Сядь, пожалуйста, – сказал он. Гарри сел.
– Как Урсула? – спросил он.
– Он немного успокоился. Но, увы, у меня нет выбора, кроме как отправить его утренним поездом обратно в Эссондейл. У нас нет подходящих условий, позволяющих обеспечить его безопасность.
– Но вы не можете! Это так жестоко! – Гарри вскочил со стула. – Вы просто хотите наказать её за… И я обещал найти крестик и вернуть ей.
– Сядь. – Гарри сел.
– Крест ему больше не понадобится. Его отберут в любом случае. Пациентам Эссондейла запрещено проносить с собой всё, что может быть использовано как оружие.
– Почему вы называете её «он»?
– Я позволил ему жить так, как он хочет, чтобы я мог лучше видеть ситуацию, желая помочь ему, но в Эссондейле мыслят другими категориями.
– Ей обязательно отправляться туда?
– А у тебя есть другие варианты?
Гарри хотел предложить, чтобы Урсула поселилась в его доме в Винтере, вела хозяйство, но он почувствовал, что эта идея вряд ли будет одобрена.
– Ты не знаешь всей ситуации. Джеймс – именно под этим именем его крестили – был отдан в моё распоряжение на очень жёстких условиях. Учась в закрытой школе, он попытался отравить священника. Во всяком случае, собирался это сделать – тому были доказательства других детей, утверждавших, что священник постоянно подвергал издёвкам особенности его натуры и… пользовался ими таким образом, что это вызвало бы громкий скандал, сообщи об этом кто-нибудь в суд. Были и другие причины усомниться в адекватности Джеймса, в том числе периодический религиозный фанатизм и постоянная склонность к трансвестизму. То, что случилось, – большое несчастье, и виноват в этом я. Не следовало поощрять ваше общение. Он не пытался во время прогулки накормить тебя растениями или грибами?
Гарри вспомнил, что Урсула строго-настрого велела ему хранить тайну.
– Нет, – ответил он. – Она только рассказывала мне о них.
– Его забрали из племени, когда ему было лет двенадцать. Само собой, он теперь точно не вспомнит то немногое, чему его успели научить шаманы. Я полагаю, шаманизм, который он исповедует, – не более чем фантазия, плод больного воображения. Поддавшись его учению, ты окончательно расшатал его душевное равновесие.
– Но я не под…
– Но и не сопротивлялся.
– Да, – признал Гарри. – Мне очень жаль.
Гидеон не принял извинений, решив наказать пациента молчанием. Наконец Гарри осмелился спросить:
– А меня вы тоже отправите в Эссондейл?
– Нет, конечно. Как я уже говорил, ты не болен. Как бы грубо это ни прозвучало, мне очень часто приходилось иметь дело с людьми того же типа, что и ты, поэтому ты не представляешь никакого интереса для моей клинической практики. Ты пережил серьёзную травму, но я верю, что твоё исцеление – в твоих руках.
– Не понимаю…
– Я настаиваю, чтобы ты сегодня же покинул нас и отправился домой. Я буду сопровождать Джеймса, с которым вам, конечно, нельзя больше видеться, так что тебя довезёт извозчик. Ты приедешь на станцию вовремя, чтобы успеть на ближайший поезд на восток. Эту одежду можешь оставить себе.
– Спасибо, вы очень добры. Я постираю её и пришлю обратно.
– Право, не стоит. Денег, я понимаю, у тебя при себе нет?
– Совсем.
Гидеон протянул ему конверт.
– Этого хватит на билет до дома и питание в пути. Прощай, Гарри. Удачи.
Оба поднялись, и Гидеон пожал Гарри руку. Гарри повернулся, чтобы уйти, и внезапно ощутил прилив негодования.
– Думаю, вы должны разрешить Урсуле поехать со мной в Винтер. Она сможет помочь мне вести хозяйство, и всё это останется в тайне. Я обеспечу её безопасность. Ферма находится в уединённом месте, и никто не…
Гидеон поднял бледную руку, делая Гарри знак замолчать.
– Это глупая, нездоровая фантазия. Я был наивен, полагая, что мои утопические эксперименты помогут что-то доказать или опровергнуть. Никаких больше индейских пациентов; что касается Сэмюеля, то он – должен признать, неохотно – согласился с сегодняшнего дня завтракать, обедать и ужинать в кухне.
Он проводил Гарри очень грубо – просто вышел из комнаты и оставил дверь открытой.
Гарри поздно позавтракал в одиночестве. Пока он ел, все собрались на террасе проводить Гидеона и Урсулу. Гарри подошёл к окну, выглянул из-за твидового плеча Бруно и увидел, что Урсула страшно изменилась, перевоплотившись не в красавца Медвежонка в куртке с кисточками, а в угрюмого обитателя Эссондейла. На нём был невзрачный тёмно-синий костюм, рубашка без воротника и чёрные парусиновые туфли без шнурков, не подходившие по размеру. Кто-то с неоправданной жестокостью остриг ему волосы до шеи, так что теперь они не падали на спину чёрным каскадом, а торчали в разные стороны, отчего он казался настоящим сумасшедшим.
Гарри поднял было руку, желая помахать на прощание, но худенький мальчик в костюме даже не поднял глаза. Когда Гидеон, натянув вожжи, поехал по дороге, Мейбл закричала: «Прощай, милая Урсула!», и это прозвучало как насмешка.
Винтер
Генри приехал из Англии в Мус-Джо, где работал на ферме. Осенью 1908 года он обзавёлся своим хозяйством… Работал секретарём при школе, сменив в этой должности Джона Паркера, впоследствии стал председателем местного общества земледельцев… Оставался им до конца своих дней.
Дженни Джонстон о своём бывшем соседе Генри Кейне, ставшем прототипом Гарри Зоунта, в книге «Взгляд назад».«Холостяк – термин, применяемый в отношении мужчины, живущего в одиночестве или с другими мужчинами, но без женщин. Вдовец, соломенный вдовец, неженатый мужчина, которому помогает вести хозяйство сестра или экономка, к таким не относятся».
Элизабет Б. Митчелл, «В Западной Канаде до войны: впечатления о населении прерий в начале XX века».Глава 33
Снова и снова поезд проезжал мимо ферм, пребывавших в явном запустении – потому ли, что хозяин оставил попытки влачить существование в прериях, или потому, что работу на них оборвала война. Несколько часов поездки Гарри помог скрасить демагог, в котором угадывался будущий политик, полный разнонаправленного гнева и оперировавший приводящими в недоумение фактами и цифрами. После таких потерь в численности населения, говорил он, экономика Канады потерпит крах, если только не ожидается новая волна иммигрантов. Весь грандиозный эксперимент провалится, и прерии отойдут обратно к индейцам. Он сказал это так, словно для прерий такая перспектива станет самой худшей.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
