Книга На Темной Стороне - Юрий Никитин

Он покрылся крупными мурашками: если ежик подойдет вплотную,наткнется и зафыркает, перепугавшись, то даже этот сонный дурак обязан простодогадаться... Стиснув зубы, он взял крохотный камешек и швырнул, стараясьпопасть прямо перед носом ежа: если сзади, тот в страхе помчится в его сторону.Листья шелестнули, он видел как насторожился охранник, быстро заговорил порадио:

– Седьмой, я слышу шорох. Не отключайтесь, проверю...

Приподнявшись, он дал длинную очередь. Листья с кустаполетели градом, посыпались ветки. Ежа, в которого попали сразу три-четырепули, окровавленным комочком отшвырнуло на несколько шагов.

Солдат выругался:

– А-а, черт!... Я ежика убил... Простите, сэр, это былтолько ежик. Здесь все чисто.

Он отключился, сел и даже отвернулся, чтобы не видетьокровавленное тельце. Дмитрий достал нож, надо торопиться, метнул быстро исильно: уже сто раз мысленно метал нож в эту тушу и четко представлял как остроетяжелое лезвие войдет в плоть по самую рукоять.

Гвардеец дернулся, а обе руки, выронив автомат, пыталисьухватиться за пораженное место. Однако нож через глазницу поразил мозг, ичеловек опустился на землю уже мертвый.

– Все, – прошептал Дмитрий. – До следующегосеанса связи целая вечность...

За мгновение он содрал с убитого одежду, проверил карманы и,одев шлем, напряженно прислушивался к разговорам. Его пока не тревожили: ондолжен прислушиваться к любому шороху, а отряд тем временем двигался к вершине,куда осталось не больше сотни метров. Свои пожитки сунул в рюкзак, лучше всегоих отнесли подальше, а раздетый труп прикрыл ветками, предварительно настороживгранату.

Чужая земля, сказал себе тоскливо, здесь враги, и даже траваздесь не такая. Он полз, перебегал открытые пространства, плюхался на землю, нопоходный лагерь имперских солдат приближался, палатки вырастают, умелозакрепленные на длинных легких растяжках, уже без бинокля видит яркие банкипива на раскладном походном столе.

Дважды пролетали вертолеты, один завис ненадолго, что-тосбросил в большом белом пакете, но садиться не стал, унесся, сыто рокочамоторами.

Такая палатка рассчитана на двадцать человек, но у юсовцевдругие нормы. Любят комфорт, здесь не больше пятнадцати, а то и двенадцати человек.Правда, судя по оборудованию, за ними послали не простых туповатых полицейских,даже не национальную гвардию, а сразу части быстрого реагирования. Похоже,рейнджеры из 7-й группы 75-го полка ССО, т.е., сил специальных операций...

Этих отличаешь от обычных родов войск даже по тому, какставят палатки. Эти, в отличие от полицейских, не так связаны законами оприменении оружия: будут палить сразу же, без всяких окриков, палить сразу напоражение, палить много и с огромным удовольствием. А когда двенадцать человекпалят во все стороны, какая-то пуля может достать по глупой случайности или,точнее, по теории вероятности.

Он долго всматривался, но юсовцы, всегда ограждающиеся себясверхтехникой, на этот раз не натыкали вокруг лагеря ни датчиков, ни сенсоров,ни каких других средств раннего обнаружения. То ли не успели, а скорее –поленились, не верят, что прибывшие могут быть опасны настолько. Или же самиверят в свои фильмы, где они только стреляют, а русские с диким воем падают ипомирают в корчах.

Идею, что у них недостает техсредств, он отбросил сразу же,это не российская армия. Значит, знают, что здесь небольшая группа. И дажезнают, что с ними нет ящика с атомными бомбами или чудо-бластерами...

Риск, сказал себе, благородное дело. Либо грудь в крестах,либо голова в кустах. Бог не выдаст, свинья не съест. Авось...

Пригнувшись, он пробежал как можно быстрее по прямой кпалатке, быстро обогнул ее, нырнул вовнутрь. В прохладе и полумраке трое солдатпохрапывают, еще двое, поставив ноутбук с семнадцатидюймовым экраном на ящик,гоняют – один мышкой, другой тачпадом две фигурки в зеленых пятнистыхкомбинезонах, что безостановочно стреляют в орущие и падающие толпы. Жертвыорут, понятно, на русском.

Без жалости, он коротко и свирепо обрушил на бритый затылок ближайшегозаостренную рукоять ножа. Второй даже не понял, что же хрустнуло совсем рядом,напарник не успел клюнуть носом, как Дмитрий той же рукоятью ударил второгоигрока в висок.

Двое спали вверх лицами, один на боку, именно он первымоткрыл сонные глаза и начал поднимать голову. Дмитрий метнул нож, прыгнул идвумя страшными ударами раздробил головы спящим гвардейцам.

Сердце колотилось так, что в глазах потемнело. Он напрягмышцы, в ушах зазвенело, а пальцы стиснулись на забрызганном кровью и белесойкашицей мозгов ноже. В палатке пятеро трупов, у поряженного в горло кровьхлещет под напором, красная струя толщиной в большой палец, падает по дуге набрезентовый пол, там растекается пенистой лужей.

Сквозь свист в легких услышал едва слышный треск выстрелов.На плоском как лезвие десантного ножа экране крохотные русские солдаты перешлив наступление.

Дмитрий усмехнулся, быстро огляделся, уже профессионально ицепко. Все пятеро были крупными и широкими парнями. Морды тупые, лобики как удегенератов, таких хорошо посылать вышибать двери, но сами мыслить даже и непытаются...

У входа в палатку автоматы, а в ящике ровными рядами блестятзапасные диски. Дмитрий быстро побросал в ранец пакеты, которые называл длясебя НЗ, взял несколько гранат, у юсовцев они легче и мощные отечественных.

На ноутбук оглянулся с сожалением. Даже у Ермакова такогонет, зажрались свиньи, нахмурился и, пригнувшись, вышел из палатки...

Навстречу через поляну шли четверо! Впереди капрал, еще троекрепких парней, винтовки держат небрежно, расслабленно, все-таки возвращаютсяпосле безуспешных поисков. Но в их расслабленности он ощутил профессионализм:эти успели послужить в частях покруче, чем простая пехота.

Тело застыло, словно превратилось в ледяную глыбу. Автоматза спиной, пистолет в кобуре, и за что бы он не схватился, его изрешетяточередями, нашпигуют свинцом с головы до ног. Никто из них не успел взглянулему в лица, когда он, опустив голову, вскинул руку и запустил пятерню за ворот.Один из солдат за спиной капрала хихикнул, когда он начал свирепо чесать междулопатками.