Но в то время с приближением весны и у Дэна новый порыв энтузиазма затмил сомнения. «Нам нужно подогревать [массы], а не охлаждать их», — заявил он в феврале своим подчиненным3. И стал тоже упорно подчеркивать «большие успехи», «всеобщее единство» и «правильность генеральной линии», повторяя: «В прошлом году у нас повсеместно наблюдался большой скачок, во всех областях имело место бурное развитие»4.
Правда, в его речах начала усиливаться и другая тенденция — критическая, обозначившаяся к концу 1958 года. «В промышленности возник хаос, — признал он в январе 1959-го, — по-видимому, весь государственный план — пустозвонство». «Сейчас мы ясно увидели, — добавил он в апреле, — что если при разработке планов не исходить из объективных возможностей, то избежать некоторых диспропорций в процессе их реализации трудно». Главную причину неудач он видел в том, что в 1958 году в партии возникло «поветрие бахвальства»5.
Подобные речи пока не вызывали недовольства Председателя, так как он сам тогда выражал возмущение местными кадрами, введшими его в заблуждение с зерновыми6. Вот что он говорил: «Сейчас надо поумерить пыл… Не будет ли международной ошибкой, если мы будем стремиться опередить Советский Союз? Надо придерживаться диалектического метода, учитывать взаимные интересы, диалектика развивается быстро и уже подошла к решению этого вопроса»7.
Дэн тоже рассуждал в общих чертах, признавая, что не нужно стремиться побить «международные рекорды», и вслед за Мао предлагал улучшать методы, не меняя линию: осуществлять «поотраслевое упорядочение», восстанавливать «прежнюю хорошую систему» управления предприятиями и оплату по труду, неукоснительно соблюдать восьмичасовой рабочий день и развивать критику и самокритику. При этом он, как и вождь, продолжал твердить, что в 1959 году «большой скачок» будет продолжен8. Никаких разногласий между ним и Председателем в тот период не наблюдалось.
Весной 1959 года от имени Секретариата ЦК Дэн направил директиву агентству Синьхуа, потребовав собрать информацию о проблемах, возникших в ходе строительства «народных коммун». Отчетам с мест ни Мао, ни он уже не верили. После этого Дэн вместе с Чжоу принял решение отправить на места пять инспекционных групп для упорядочения работы по выплавке стали: они должны были обследовать ситуацию и при необходимости закрыть часть домен, перебросив обслуживавших их рабочих на сельскохозяйственное производство9. В феврале вместе с Пэн Чжэнем, Ли Фучунем и Ян Шанкунем он сам обследовал положение в Восточном Китае, посетив Шанхай, Сучжоу и Цзинань. В Шанхае он напомнил партийно-хозяйственному активу почти забытые слова Мао, сказанные при открытии VIII съезда в 1956 году: «Скромное сердце ведет человека к успеху, гордость — к поражению»10.
Такое поведение могло только упрочить его позиции в верхнем эшелоне власти, что в итоге и произошло. В начале апреля 1959 года на 7-м пленуме ЦК Мао объявил: «Власть, конечно, сосредоточена не только в Постоянном комитете и Секретариате, но всегда надо иметь центральный орган, который все время уделяет внимание проблемам. Председатель ЦК — это я, Председатель Постоянного комитета — [тоже] я, так что я, как Мао Суй, рекомендовавший сам себя[62], предлагаю свою кандидатуру в главнокомандующие. Генеральный секретарь Секретариата — Дэн Сяопин, так что ты [Дэн] — заместитель главнокомандующего. Так или нет? Мао Цзэдун — главнокомандующий, Дэн Сяопин — заместитель главнокомандующего. Вы [участники пленума] согласны? Если согласны, так и будем действовать. И, как говорится, „едва власть оказалась в руках, тут же стали издавать приказы“. Так выражались во времена Танской династии. Дэн Сяопин! Ты стал командиром, власть оказалась в твоих руках, так что немедленно издавай приказы! Хватит у тебя смелости?»11
При этих словах Дэн, должно быть, радостно заулыбался, но, как человек осторожный, конечно же не стал спешить приобщаться к высшей власти. Он по-прежнему внимательно прислушивался к тому, что говорил по поводу ситуации в стране и мире Председатель, однако не пропускал мимо ушей и мнения других вождей: Лю Шаоци, Чжоу Эньлая, Чэнь Юня. Правда, те тоже особенно мудрых идей не высказывали, предпочитая, как и Мао, сетовать на временные трудности, ругать местные кадры за дутые цифры, агитировать за обследования да предрекать гигантский подъем народного хозяйства в ближайшем будущем.
Громом среди ясного неба прозвучал только один голос: министра обороны и члена Политбюро, маршала Пэн Дэхуая. Через три с половиной месяца после 7-го пленума, 14 июля 1959 года, отважный Пэн направил личное письмо Председателю с критикой «большого скачка». В письме дезавуировался лозунг «политика — командная сила» и осуждались возобладавшие в партии «мелкобуржуазный фанатизм», «левацкий уклон» и «левые тенденции субъективизма»12. Маршал действовал в одиночку: позже он скажет, что ни к кому из высшего руководства — ни к Лю Шаоци, ни к Чжоу Эньлаю, ни к Чэнь Юню, ни к Чжу Дэ, ни к Линь Бяо, ни к Дэн Сяопину — не обращался за поддержкой потому, что ни у кого из них не хватало мужества осудить порочный курс в открытую13.
Да, Дэн по-прежнему оставался бюрократом и в такие игры, как прямое выступление против Председателя, не играл. Но если бы вдруг и изменил своим правилам, то оказать помощь Пэн Дэхуаю все равно бы не смог. В то время когда бравый маршал сочинял свое послание, Дэн по воле случая оказался не у дел. В самом начале июля, играя на бильярде в одном из элитных клубов недалеко от Чжуннаньхая, он подскользнулся, упал на каменный пол, сломав правую бедренную кость, и попал в госпиталь. («Это было заслуженное наказание разложенцу Дэн Сяопину», — напишут несколько лет спустя хунвэйбины, не любившие ни Дэна, ни западную игру бильярд14.) Боль была адская, ему тут же сделали операцию, а потом оставили в госпитале не меньше чем на три месяца. Судя по намекам его лечащего врача (личного доктора Мао Цзэдуна), Дэн мог тогда, помимо бедра, думать только о молоденькой медсестре, ухаживавшей за ним, в результате чего девушка забеременела, ее сняли с работы и заставили сделать аборт15. Слова доктора, правда, вызывают сомнение: до тех пор, пока Дэн ходил на двух ногах, он, как мы помним, не бегал по девочкам. Но кто знает, может быть, перелом бедра так на него подействовал, что он пересмотрел свое пуританское отношение к женскому полу?
Находясь в госпитале, Дэн пропустил расширенное заседание Политбюро и новый пленум ЦК, проходившие в июле-августе в курортном местечке Лушань (провинция Цзянси), на которых Мао яростно атаковал Пэн Дэхуая. Председатель расценил письмо маршала «как программу правого оппортунизма», которая якобы осуществлялась «целеустремленно, по плану и в организованном порядке». После пленума Пэна вывели из состава Политбюро и сняли с поста министра обороны. (Новым министром Мао назначил Линь Бяо.) Вычистили и тех, кто выступил в его поддержку: первого секретаря хунаньского комитета партии Чжоу Сяочжоу, первого заместителя министра иностранных дел Ло Фу, начальника Генерального штаба НОАК Хуан Кэчэна и одного из секретарей Председателя Ли Жуя16.
