Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Другим пленным, которые были со мной в России, повезло меньше. Я знаю это, так как встречался с ними и разговаривал. Они и сегодня остались в когтях тюремной психологии и, как следствие, не сумели начать новую жизнь. Это конченые люди. Я хочу, чтобы общество обратило внимание на ужасные страдания этих психически сломленных личностей.
По ночам начинается настоящий ужас. Они мысленно уносятся обратно в страшный лагерь. Они никогда не станут свободными».
Эрих поправлялся стремительно. Семейное тепло, доброта и любовь творили чудеса. В ноябре 1955 года он вместе с Уш занялся организацией столь запоздавшего венчания. Им хотелось церковным обрядом закрепить гражданскую процедуру, состоявшуюся в сентябре 1944 года в Бад Висзее. Дядя Эриха, протестантский пастор в Бопфингене, совершил церемонию. Венчание стало трогательным зрелищем, которому придавала особое значение сила любви, выдержавшей 10 лет разлуки.
Эрих оттаивал душой и телом в атмосфере тепла и доброты в Вейле. Но его мысли постоянно возвращались к вопросу о будущем. В 34 года он задавал себе вопросы, которые обычный человек задает в 20. Он должен зарабатывать на жизнь себе и Уш, а это было серьезной проблемой. Он должен обеспечить семью, если они решат снова завести детей.
Если бы не вмешалась война, Эрих, скорее всего, стал бы доктором, как и его отец. Он особенно остро пожалел о смерти отца, когда размышлял над будущим. Ему очень требовался сейчас добрый совет. Эрих все еще хотел бы стать врачом, однако он был реалистом. В 33 года начинать занятия медициной с нуля будет исключительно сложно, даже при самых благоприятных обстоятельствах. А в его конкретном случае это становилось почти невозможно. Он был на 10 лет отрезан от человеческой цивилизации. Даже его устарелые школьные познания в химии и физике почти улетучились из памяти. Мечтать стать доктором было несерьезно.
Точно та же пропасть – 10 тюремных лет – раскрывалась перед ним, если он начинал размышлять о других профессиях. 33 года – слишком много для старта в любой работе. Почти треть жизни Эрих провел в тюрьме. Его нехватка делового опыта не только помешает ему работать с другими, но и ставит крест на любом собственном предприятии. Ему нужно время, чтобы освоиться с образом мышления коммерсанта, вникнуть в суть дела, освоить методы. А тем временем нужда сделает жизнь достаточно неприятной.
Этот критический для Эриха период совпал с началом возрождения германских ВВС. Основы его заложило несколько лет назад правительство Аденауэра. Бывшие асы JG-52 Макки Штайнхоф и Дитер Храбак составили надлежащие планы. Новые ВВС предполагалось создавать вокруг лучших германских пилотов и командиров периода Второй мировой войны. Уже через три недели после возвращения Эрих ощутил, что надвигаются новые события. Зазвонил телефон. Уш сняла трубку, выслушала и протянула ее Эриху.
– Вальтер Крупински, – сказала она.
– Привет, Буби, – загрохотал несокрушимый Граф Пунски. – Герд Бакгорн и я отправляемся в Англию переучиваться летать на реактивных истребителях. Может, ты отправишься с нами? Черт побери, Буби, как ТЫ?
Эрих прикрыл ладонью микрофон и посмотрел на Уш с выражением неверия на лице.
– Великий Боже, Уш. Он хочет, чтобы я вместе с ним отправился на курсы переподготовки летчиков в Англию. Он, должно быть, спятил.
Крупински продолжал кричать в телефон:
– Буби, какого дьявола ты пропал?!
– Круппи, черт тебя побери, я провел в тюрьме почти 11 лет, и дома я нахожусь меньше трех недель. Я не могу ехать в Англию или еще куда, пока не поправлюсь.
– Все это чепуха, Буби. Только поднимись в воздух. Ты сразу почувствуешь себя лучше, когда снова начнешь летать. Как в старые времена.
Снова вместе!
Крупински продолжал пылать энтузиазмом, однако он не смог зажечь Эриха.
– Круппи, позвони мне, когда вернешься. Расскажешь мне о полетах и современных реактивных, ладно?
Крупински позвонил. Он схватился за телефон, как только вернулся из Англии. Это же делали и остальные пилоты, которые поступали в новые ВВС. Предложение Крупински, сначала показавшееся странным, снова вспомнилось Эриху через несколько недель. Он тоже думал о старых товарищах, которые сейчас снова летали.
Никто из пилотов – Круппи, Герд Бакгорн, Гюнтер Ралль – не летал, пока он сидел в тюрьме. Они не находились на военной службе, так как страна просто не имела армии. Они были вынуждены заниматься другими вещами. Новые ВВС давали им шанс снова показать свое мастерство, технические знания и опыт, которые они приобрели в молодости. Они находились в той же исходной точке, что и Эрих. Единственное различие заключалось в том, что они стали профессиональными офицерами до войны и были старше Эриха. Однажды Эрих обнаружил, что разговаривает сам с собой, как делал в трудном бою или во мраке тюремной одиночки:
«Эрих, пилотирование истребителя – это единственное, что ты знаешь. Зато знаешь хорошо. Может, тебе стоит забыть, что сейчас тебе не нравится военная жизнь, как ты это забыл в 1940 году, когда выпал шанс стать пилотом?
Эти мысли в последующие месяцы получили мощную поддержку.
Серьезные люди, которым Эрих доверял, убеждали его вернуться в военную авиацию. Бывший командир 52-й истребительной эскадры Дитер Храбак сам приехал к нему домой, чтобы убедить его вернуться на службу в ВВС. Храбак вместе со Штайнхофом работал над воссозданием ВВС и отправлялся в США, чтобы пройти переподготовку на новейших реактивных истребителях. Он обрисовал будущее ВВС в ярких красках, но достаточно реалистично. В них было место для Эриха.
Сразу вслед за Храбаком явился министр культуры в правительстве Аденауэра, бывший школьный учитель Эриха герр Симпфендорфер. Вместе с ним приехал высокопоставленный чиновник Министерства обороны герр Бёнш. На сей раз давление было более мощным:
– Ты должен вернуться, Эрих. Ты нужен нашим ВВС.
Герр Бёнш был печальным и серьезным.
– Ты лучший в мире истребитель, ты имеешь Бриллианты, и ты являешься важной персоной в глазах молодых пилотов, которых мы собираемся учить. Ты просто обязан вернуться на военную службу.
Крупински, Герд Бакгорн и Гюнтер Ралль периодически звонили или приезжали. Макки Штайнхоф встретил Эриха в аэропорту Эхтердинген и использовал всю свою силу убеждения. Ему не обещали рая, однако хорошую карьеру и безопасность предлагали твердо. И как резкий контраст по сравнению с этими словами выглядела полная неопределенность в мире бизнеса. Через несколько месяцев Эрих понял, что он должен что-то предпринять. ВВС предлагали ему знакомое занятие, в котором он когда-то преуспевал. Жизнь продолжалась.
Уш ничего не говорила в эти критические месяцы, никак не пыталась подтолкнуть его к какому-то решению. Он знал, что решать должен сам, и Уш примет любое решение. В конце 1956 года Эрих решил снова поступить на службу в ВВС, и она с этим согласилась. Тем не менее ее беспокоило, что Адольф Галланд и остальные истребители, награжденные Бриллиантами, остались вне новых ВВС. То же самое сделал Ханс-Ульрих Рудель, знаменитый пилот-пикировщик, тоже имевший Бриллианты. Когда Эрих вернулся в авиацию, он оказался единственным офицером новых ВВС, заслужившим Бриллианты в годы Второй мировой войны. И Уш была не единственной, кого беспокоило решение Эриха.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
