Хотя, возможно, не всё стирает время. Быть может, существуют раны, которые оно исцелить не в силах. Если человеку оторвёт руку, она больше не восстановится. Наверное, настолько глубокую рану оставили войны в душе Видящего. Раз он смог поступиться своими же убеждениями…
Впрочем, никакие обиды, никакие раны в душе не могли быть оправданием для измены своей сути. Потому что это – прямой путь к тому, чтобы стать подобием Джины.
– И всё же ты забыл слова Проводящего время, да и свои тоже, – неожиданно для самой себя сказала Вероника. – Ты поклялся помогать Одарённым и рассказать всё тому, кто тебя об этом попросит. Эта девушка, – она указала на Санни, – Одарённая, которая попросила тебя о помощи. И ты не помог ей.
Видящий смотрел на Веронику. По его лицу невозможно было догадаться, о чём он думает. Она ощутила, что бог времени и мэр так же смотрят на неё, но почему-то было так восхитительно всё равно. Наверное, и Санни и Аден тоже удивились.
Проводящий время шагнул вперёд.
– Я просил…
– Я помню, – кивнула Вероника. – Мы уже уходим.
Она развернулась и вышла из кабинета.
В душе вновь воцарилась пустота. Бездонная, бесконечная, она грозилась поглотить душу без остатка. И снова Веронике было наплевать. Даже Видящий, Одарённый, проживший на земле дольше, чем кто-либо, оказался на редкость противным стариком. Чего же ждать от других? От богов, берущих пример с людей? От всех жителей Священной земли?..
Впервые в жизни ей было противно находиться здесь, в городе, ставшем родным. Ставшем домом.
– Ника! Подожди! – послышался голос Санни.
Вероника замерла. Она знала, что работники мэрии сейчас пялятся на них, но ей снова было восхитительно наплевать на всё.
– Ты в порядке? – спросила Санни.
– А что, не похоже?
– Не похоже, – отрезал появившийся из ниоткуда Аден. Вероника пожала плечами. – Он что-то показал тебе?
– Да. Джину, – она кивнула. – Нам надо поторопиться.
Санни и Аден переглянулись. Вероника ощутила прилив раздражения. Ещё не хватало, чтобы сейчас эти двое устроили ей сеанс психотерапии. Надо торопиться, а не разбираться, что не так.
– Ладно, – бог огня протянул руку. – Веди.
Вероника развернулась и направилась к выходу из мэрии. Ей было плевать, обиделся ли Аден на то, что она не взяла его за руку. Ей было плевать вообще на всё, и она удивлялась, как ещё способна двигаться вперёд.
Спутники последовали за ней пару мгновений спустя.
Всего за пару часов погода переменилась, как это часто бывает на Священной земле. Заметно похолодало, небо потемнело. На землю плавно опускались хлопья снега. Редкое событие для острова Стюарт, но Веронике было наплевать и на это.
Она шла вперёд, не разбирая дороги. И Аден, и Санни что-то говорили, о чём-то спорили, но ввязываться в разговор не хотелось. О чём бы ни шла речь, наверняка это окажется какой-нибудь глупостью в сравнении с тем, что сейчас творилось в душе Вероники.
Истинная история Одарённых стала самым большим разочарованием в жизни. Да и не только она. Всё, во что верила Вероника, всё, что давало ей надежду, было опорой, рухнуло окончательно и не могло восстановиться. Боги оказались редкостными мерзавцами. Подруга – предательницей, хоть и не впервые, но всё же. Одарённый, который мог бы стать самым мудрым человеком на свете, казался последним глупцом. Хотя было ли это глупостью? Вероника начинала понимать, почему он не смог простить богов и тех, кого считал захватчиками. Но то, что он поступился своими же принципами, не укладывалось в голове.
Все хороши. И боги, и люди, и Одарённые.
А главное – как вовремя всё это вскрылось. Надо было поторопиться, постараться остановить Джину… Вот только чего ради? Ради мифического добра и света, которых здесь на самом деле нет? Ради мифического светлого будущего, которое может и не случиться? Ведь даже если они остановят пришествие Шаан’Далора, во что верилось с трудом, впереди ещё появление Пылающей тьмы. И даже если Вероника не имеет к ней никакого отношения, её способности – если то, что Джина показала во сне, действительно было её силой – впечатляли от слова «очень». Как противостоять такому Разрушителю?
Аден молчал. Вероника знала, что он слышит каждую её мысль, и не думала скрываться. Пусть знает. Жаль, что все, кто разочаровал её, не могут так же слышать сейчас всё это…
– Мы на месте? – голос Санни ураганом ворвался в мысли, сметая всё на своём пути.
Вероника покачала головой и оглянулась по сторонам. Они стояли на побережье позади храма. Прямо перед ними раскинулся тот самый залив с удивительной голубой водой. Казалось, она светится изнутри.
– Да… – Вероника потёрла глаза. – На месте.
– Нам надо нырнуть туда? – еле слышно спросил Аден.
– Да.
Санни пожала плечами и в несколько быстрых движений расстегнула пуговицы на пальто. Мгновение спустя дорогая вещь оказалась на траве, сама девушка осталась в полупрозрачной чёрной блузке и джинсах. Вероника удивлённо наблюдала за подругой, не понимая, зачем она это делает.
– А что? – фыркнула Санни. – С нами же бог огня, разве нет? Да и плавать так удобнее.
– Да… наверное, – кивнула Вероника.
Рядом с пальто упала её куртка.
Девушки замерли возле кромки воды.
Вероника только сейчас в полной мере осознала, насколько холодным был воздух. Снежные хлопья кружили в волшебном вальсе, подчиняясь неслышной мелодии. Нет бы снегу потерпеть немного. Обязательно надо было пойти в то время, когда им предстояло нырять в ледяную воду…
– Надеюсь, вы не обидитесь, если я подожду вас внизу? – послышался робкий голос Адена.
– Вот он, настоящий мужчина, – фыркнула Санни. – Значит, девушки вперёд, в огонь и воду, а ты подождёшь? Ника, ты это слышала?
Вероника покачала головой. Как они могут сейчас думать о такой ерунде?
– Эй, – Аден перестал улыбаться и с тревогой посмотрел на Веронику. – Ты как?
– Плохо, – отрезала она. Посмотрела на ничего не понимающую Санни. – Ну что, идём?
– Да… наверное… Погоди! Вот так, сразу?
– Вот так, сразу.
Вероника зажмурилась, глубоко вздохнула и шагнула вперёд.
Вода приняла её в свои ледяные объятья. Мгновенно пропитала одежду, кожу, казалось, даже добралась до внутренностей. От неожиданности Вероника выдохнула и осталась почти без воздуха. Проклятье!
Она попыталась всплыть, чтобы вдохнуть, но вода вдруг стала густой, как мёд. Не получалось двигаться, только медленно опускаться на дно. Мышцы свела острая боль. Паника огромной волной захлестнула сознание. Казалось, ещё пара мгновений – и вода затвердеет. И её пленница останется навеки скованной во льду…
