Они прошли мимо киоска, в котором никого не было, и свернули налево, в сторону квадратной башни. Справа потянулась серовато-бурая кирпичная стена, кое-где поросшая мхом.
– Там, где столько умирали, мучились и проклинали, где русская история спрессована до такой степени, обитают некие существа… разумы, не знаю даже, как их назвать, – в голосе Сергея прозвучала неуверенность. – Иногда их именуют Хранителями Земли, но насколько это верно, не знаю…
– А что они могут? И зачем они нам?
– Они почти не замечают людей, но хранят саму основу той земли, на которой мы все живем. Без санкции Хранителей синклит не получит и десятой доли собственной силы. И Олег хочет привлечь их в союзники. Как – даже не спрашивай, я общался с ними только один раз и едва не умер тогда…
В синих глазах появилось воспоминание о давней боли.
– А еще такие места существуют? – спросил Игорь.
– Да, несколько. Одно – в центре Москвы, на Красной площади и в Кремле, другое – в Питере. Но и то и другое для нас не очень-то доступно. Может, есть другие, но о них я не знаю.
Мгновение полутьмы, когда над головой нависли своды прохода под башней, и они во дворе крепости.
Справа от входа виднелись развалины кирпичного здания цвета спекшейся крови. В уцелевших окнах первого и второго этажей чернели решетки, густо колосилась вокруг трава.
Стена кое-где выглядела целой, местами – разрушенной, в ее толще темнели дыры. Отдельные участки были огорожены заборами или просто веревочками на столбиках. В центре двора на постаментах стояли пушки и зенитные пулеметы времен Второй мировой, покрашенные в белый цвет.
Помимо полуразрушенного тюремного корпуса, во дворе были и другие. На отдельных строениях висели таблички с надписью: «В здание не входить. Возможен обвал».
Здесь ощущение идущего со всех сторон взгляда стало настолько сильным, что Игорь пошатнулся.
– Осторожно. – Сергей придержал его за руку.
По асфальтовой дорожке пошли мимо тюремного корпуса в глубь двора.
Здесь царила тишина, словно плеск волн и шорох ветра остались за пределами стен. Кое-где около заграждений стояли лавочки, всюду виднелись музейные стенды с фотографиями и надписями.
Но вот людей не было совсем.
Прошли мимо пушек и направились к развалинам собора из красного кирпича, под сводами которого высился памятник из черного металла. Трое солдат стояли, вскинув к небу автоматы и опустив головы, рядом покоился громадный шар, сплетенный из многих человеческих тел.
И надо всем этим было что-то вроде тернового венца.
У ног солдат лежали цветы, букетики и даже целые венки.
– Вы стойте тут, – сказал Олег, когда до памятника осталось шагов десять. – Внутрь пойду я один.
И он шагнул на постамент.
А в следующее мгновение памятник словно взорвался. В стороны полетели куски красной плоти, обрывки черного и белого. В лицо Игорю ударило горячим ветром, и он замахал руками, чтобы удержаться на ногах. Показалось, что из-под земли выдвинулись громадные полупрозрачные фигуры, похожие на человеческие, слуха коснулись мощные голоса.
Донесся рокот громадных барабанов, бьющих где-то под землей, перед глазами замелькали картинки – Московский Кремль, монумент Родина-мать в Волгограде, герб России…
Вспомнился сон, что видел на квартире Олега. Там все было почти так же…
Заморгал, потер глаза и обнаружил, что монумент цел, Иван и Сергей замерли рядом, а Олег застыл около металлического шара, положив на него ладони. Донесся негромкий речитатив, похожий на молитву.
Но нормально воспринимал всего мгновение, затем произошел новый беззвучный «взрыв». Игорь покачнулся, почувствовал, что его тащит вниз, словно засасывает в воронку.
И он свалился в полную ярких видений пропасть.
…лохматый и бородатый, он стоял на берегу, укрывшись за стволом дерева, и глядел на реку. По ней шли, горделиво задрав к небу драконьи головы на носах, чужие корабли.
В руке была рогатина, за плечом – лук, а на поясе топор, и он знал, что нужно идти в деревню, чтобы там послали гонца на юг, в Новгород, сказать князю, что вновь явились свеи.
…пушка на соседней башне громыхнула так, что ушам стало больно. Он заорал, чтобы подбодрить себя и ратников, выхватил из ножен на поясе саблю, полученную дедом в дар от самого царя.
Пушкари засуетились, потащили новые ядра, а одно из вражеских судов, что везло на себе десант, начало крениться и терять ход. Сзади, со двора, донеслись крики, но на то, чтобы обернуться, не было времени.
…камера была тесной и голой. Места тут едва хватало для двух коек, стола и железной параши. В окно можно было разглядеть отрезок крепостной стены и кусок холодного северного неба над ней. На двери имелось маленькое окошечко, а в нем – глазок. Доносились шаги часового.
Он вздохнул, на мгновение отложил книгу, которую читал, и потер усталые глаза. Еще несколько лет, и он сможет запросто получить еще один диплом, но уже не инженера, а философа.
…его подняло и отшвырнуло, ударило спиной. Что-то словно хлестнуло по лицу, и только затем он почувствовал боль. Звуки исчезли. В уши точно напихали еловых иголок. Сумел встать на четвереньки и обнаружил в луже собственное лицо – страшное, грязное, с текущей из множества порезов кровью.
Но он жив, а значит, может сражаться.
Завертел головой, пытаясь обнаружить автомат, и с удивлением понял, что ремень от него так и зажат в кулаке. Поднялся на ноги и заковылял к башне, чьи очертания как-то странно расплывались перед глазами.
…сильный удар по щеке, затем еще один, и Игорь понял, что лежит на спине и что тело болит так, словно его долго пинали.
– Что? – вытолкнул он через окостеневшее горло.
– Живой, – пророкотал басовитый голос. – Я же говорил, что он крепок, как Самсон.
Игорь открыл глаза.
Над ним склонялись три мужских лица, одно – совсем молодое, с шапкой золотых волос. Два других выглядели постарше, могли похвастаться бородками, а то, что потолще, – лысиной и крючковатым носом.
Но кому принадлежат эти лица, вспомнить не удалось.
– Живой, но пока не в себе, – сказал обладатель русой бородки, стрижки ежиком и темно-синих пронзительных глаз.
Он положил руку на лоб Игорю, и голову пронзила острая боль, словно прямо в мозг воткнули иглу толщиной в палец.
– Все… это, все… – прохрипел он. – Я вспомнил… Хватит, Олег. Что со мной было такое?
Олег убрал руку, проговорил негромко:
– Обычному человеку тяжело выносить присутствие Хранителей. Здесь, в месте памяти, где кристаллизуются коллективные воспоминания и идентичность русской нации, они невероятно сильны. И помимо собственного желания они воздействуют на все обрывки общей памяти, в том числе и на тебя.
