– Зачем Аккарину лгать?
– Чтобы переманить ее к себе. Она нужна ему.
– Зачем?
– Чтобы забирать у нее силу.
– А зачем он научил ее черной магии? Какая ему от этого выгода?
– Не знаю. Она сказала, что сама попросила его. Может быть, он не мог отказаться, чтобы не выдать ложь.
– Значит, Сонеа потенциально столь же сильна, как и Аккарин. Если она уже убедилась, что он лгал, почему не вернется в Имардин или не сообщит Гильдии правду?
– Потому что... ну просто потому, что...
– Я понимаю, что вам тяжело говорить об этом,– тихо сказал Равен,– но мы должны обсудить все возможности.
– Я понимаю,– поморщившись, сказал Ротан и погрузился в раздумья.
– Видите ли, – сказал он наконец, – то, что Сонеа научилась черной магии, еще не значит, что у нее много силы. Черные маги набираются силы, забирая ее у других. Если у Сонеа не было такой возможности, Аккарин может быть гораздо сильнее. Возможно, он каждый день забирает у нее силу и угрозами заставляет молчать.
– Увы, такая ситуация была бы не худшим из зол, – Равен задумчиво пощелкал языком.– Ну ладно. Расскажите мне теперь о вашем сыне.
Аккарин остановился, и у Сонеа вырвался вздох облегчения. Хотя она привыкла к долгим переходам, любая возможность отдыха радовала ее. Она слегка разомлела на припекавшем утреннем солнышке, и теперь хотелось присесть хоть ненадолго.
Подойдя к Аккарину, Сонеа увидела, что маг остановился перед широкой трещиной. Она взглянула вниз. На дне долины вилась голубая лента реки, а склоны были покрыты свежей зеленью леса.
– Река Крикара,– пробормотал Аккарин. – Вдоль нее нетрудно добраться до Южного перевала.
Проследив за его взглядом, Сонеа увидела понижение в горной цепи. Ее охватило волнение – там, вдали, лежала Киралия, ее страна.
– Далеко ли до перевала?
– Дневной переход. Мы подойдем поближе к дороге, а там подождем до темноты. Мы обогнали Парику, но перевал стерегут его рабы.
Аккарин повернулся к ней. Догадавшись, что он собирается делать, Сонеа схватила его за руки.
– Дайте я,– улыбаясь, предложила она.
Создав под ногами магический диск, она подняла их обоих в воздух. Путники плавно опустились на травянистый склон. Сделав шаг назад, Сонеа поняла, что Аккарин внимательно наблюдает за ней.
– Почему вы на меня так смотрите?
– Просто так,– улыбнулся Аккарин и зашагал к реке. Недоуменно встряхнув головой, Сонеа последовала за ним.
После долгих дней и ночей, проведенных в горах, вид чистой бурлящей воды и свежей зелени радовал глаз, но пробираться через густой подлесок было гораздо сложнее, чем ходить по горным склонам. Аккарин выбирал путь подальше от реки, где подлесок пореже. Больше часа они пробирались по густым зарослям, куда почти не проникало солнце. Шум воды становился все громче, и когда они наконец вышли из леса, изгнанники увидели сверкающий водопад. Серебристые струи отвесно падали со скалы, а внизу разлившаяся река образовала широкое озеро.
– Давайте остановимся! – воскликнула Сонеа.– Мы ведь можем, правда? Ненадолго. Я так давно не мылась по-настоящему! Ну пожалуйста!
– Ну, если только ненадолго...– усмехнулся Аккарин. Улыбнувшись ему, Сонеа присела на камень и стащила ботинки. Ступив в воду, она взвизгнула от неожиданности.
– Ледяная!
Зайдя по щиколотку, Сонеа согрела воду вокруг ног. Скоро она поняла, что если не делать резких движений, то можно устроить вполне приличную ванну. Ее брюки намокли и потяжелели. Скала под водой была скользкая от налета водорослей. Зайдя по колено, Сонеа осторожно присела, погрузившись по шею, и принялась мыть волосы, окуная голову в воду.
Раздался громкий всплеск – Аккарин нырнул в озеро, окатив Сонеа фонтаном ледяной воды. Она завизжала.
Аккарин вынырнул недалеко от нее. Его длинные черные волосы прилипли к лицу. Отведя их назад, он повернулся к Сонеа.
– Иди сюда.
Сонеа увидела, что Аккарин держится на плаву. Она покачала головой.
– Я не умею плавать.
Подплыв ближе, Аккарин перевернулся на спину.
– Мои родители обычно проводили лето у моря, – сказал он.– Мы купались почти каждый день.
Сонеа попробовала представить себе мальчика на берегу океана, но воображение отказывало ей.
– Я как-то раз жила у реки, но в Тарали никто не купается.
От нее такая вонища.
– Да уж,– усмехнулся Аккарин.
Перевернувшись, он поплыл к водопаду. Встав на дно – вода была ему по грудь,– он протянул руку к сверкающему водяному занавесу, а затем шагнул сквозь него. Мелькнула тень, а потом маг исчез.
Заинтригованная, Сонеа осторожно побрела по воде вслед за ним. Сначала становилось все глубже, но затем скала под водой постепенно начала подниматься.
Сонеа сунула руку под тяжелые струи ледяной воды. Собравшись с духом, она сделала шаг вперед и наткнулась на скалу. Где-то на высоте плеча за водопадом образовался уступ. Аккарин сидел там, скрестив ноги и прислонившись спиной к скале. Он улыбнулся Сонеа.
– Здесь тесновато, зато уютно.
– Только уж очень шумно,– сказала Сонеа, забираясь на уступ.
Она прислонилась к скале. Изнутри сверкающая завеса была окрашена в зеленые и голубые цвета.
– Как красиво, – прошептала Сонеа. Аккарин мягко коснулся ее руки.
– Ты замерзла,– сказал он, взяв ее ладони в свои. Теплая дрожь охватила Сонеа. Она подняла голову. Щетина на подбородке Аккарина уже превратилась в густую поросль. «Ему пойдет борода,– подумала Сонеа.– И как забавно мокрая одежда облегает его тело!»
– Почему ты так смотришь на меня? – поднял бровь Аккарин.
– Просто так.
Засмеявшись, он скользнул взглядом по Сонеа. Она поняла, что ее собственная рубашка тоже весьма откровенно облегает фигуру. Покраснев, девушка попыталась прикрыть себя, но Аккарин крепко сжимал ее руки. В его глазах засверкали лукавые огоньки. Сонеа улыбнулась в ответ, и тогда Аккарин притянул ее к себе
Все мысли о времени, Ичани и сухой одежде вылетели у нее из головы. Гораздо важнее было тепло тела Аккарина, звук его дыхания, огонь, охвативший все ее тело...
Как уютно было лежать вот так, свернувшись вдвоем на уступе! «Отличная штука – магия,– сонно подумала Сонеа. – Можно сделать холодную мокрую пещерку теплой и уютной, Можно утишить боль в натруженных мышцах. А ведь когда-то я чуть не отказалась от магии из ненависти к Гильдии».
«Тогда бы я не была сейчас с Аккарином,– широко раскрыв глаза, подумала она.– Я жила бы в трущобах и знать не знала, что могущественные маги вот-вот вторгнутся в мою страну. Маги, по сравнению с которыми Гильдия – воплощение доброты и смирения».
