— Но дело в том, что она чем-то чертовски обеспокоена, — пробормотал Рейли, — и если не этим, то я уж не знаю, что и думать.
— Может быть, ее беспокоит то, что тут гуляет холера, — небрежно бросил Шелли. — Некоторых людей это нервирует.
— Она стала такой еще до появления первых больных, — задумчиво проговорил Рейли, — с того самого дня, как меня подстрелили.
— Может быть, она поняла, какой ты трудный пациент, и больше не хочет иметь с тобой ничего общего? — предположил Шелли. — Я бы не стал упрекать ее за это. Никогда в своей жизни я не слышал столько жалоб…
— То, что ты все ходишь вокруг да около, — большая ошибка, Стиллуорт, — раздраженно перебил Пирсон. — Ты должен сказать ей о своем дворянском происхождении. Это произведет на нее впечатление.
— Только не на нее, — с чувством возразил Рейли.
— Чепуха! — Пирсон вытащил часы и сморщился, пытаясь разглядеть циферблат в сером утреннем свете. — Мы все считали, что мисс Кинг, то есть леди Этелридж, больше интересовалась твоим характером, чем наличностью, и подумай, как мы заблуждались! Ведь даже твоя мисс Доннегал сказала…
Голос Пирсона пресекся, и он умолк.
Брови Рейли поползли вверх, он нетерпеливо ждал продолжения:
— Так что сказала моя мисс Доннегал?
Пирсон щелкнул крышкой карманных часов, закрывая их, и снова спрятал в карман жилета.
— О, — ответил он невразумительно, — да ничего она не говорила.
Но губы его под усами были решительно сжаты.
— Что сказала мисс Доннегал, Чарлз? — возвысил голос Рейли.
Шелли вмешался и затараторил:
— О. ты хочешь узнать, что она сказала, когда мы говорили о мисс Кинг?
— Говорили о мисс Кинг? — загремел Рейли. — С Бренной? Когда это было?
Шелли дернулся, оттого что Пирсон ткнул его кулаком под ребра.
— О, — сказал он, массируя то место, куда его ткнул друг, — что с тобой, Чес? Рейли, уверяю тебя, все было вполне невинно. Это произошло, когда ты еще спал под действием опиума. Мы говорили, Чес и я, о том, как ты принял наше известие, ну, об Этелридже и обо всем остальном, когда она… вошла.
Пирсон с болезненным и смущенным выражением на лице продолжил:
— Мы не знали, что она уже проснулась, не говоря уже о том, что не подозревали, что она в комнате.
Рейли переводил взгляд с одного друга на другого.
— И тогда?..
— И тогда она спросила, не идет ли речь о мисс Кристине Кинг, — сказал Шелли, — и мы ответили «да», и твоя мисс Доннегал сказала, что выйти замуж за виконта, наверное, лучше, чем за простого врача, и мы согласились. Но не стали объяснять ей, что маркиз лучше, чем любой из вышеупомянутых виконта и доктора, а мы вполне могли это сделать.
Пирсон вздохнул.
— Рейли, — сказал он, — откровенно говоря, это…
— Нет, — перебил его Рейли, — дайте подумать…
Он размышлял. Итак, Бренна узнала, что Кристина вышла замуж за другого. Неужели это могло стать причиной ее охлаждения? Неужели это могло вызвать желание отдалиться от него? Но почему? Какое, в сущности, дело Бренне Доннегал до того, что Кристина Кинг вышла замуж за виконта Этелриджа?
— Послушай, Чес, — воскликнул Шелли, будто только сейчас что-то пришло ему на ум, — ты не думаешь, что это может иметь отношение к тому, что я сказал ей, что мы приехали за стариной Рейли?
— Вы сказали ей, что приехали за мной? — завопил Рейли. — Вы ей это сказали? Вы рассказали ей, почему вы приехали на остров Скай? Чтобы увезти меня домой?
— Ну да, конечно, — ответил Шелли, удивленный вопросом. — Но она и сама могла сообразить это. Достаточно было сложить два и два. Мисс Кинг была причиной того, что ты оказался здесь. Теперь мисс Кинг замужем. Какой же смысл тебе здесь оставаться?
У Рейли возникло ощущение, что земля уходит у него из-под ног.
— Вы сказали ей, что приехали забрать меня, — произнес он, стараясь не повышать голоса и говорить спокойно. — Но вы, случайно, не упомянули, что я отказался уехать с вами? Что я отверг ваше любезное предложение?
От него не укрылся смущенный и виноватый взгляд, которым обменялись его друзья, его бывшие друзья.
— Но это же очевидно, старина, что ты отказался, — сказал Шелли с нервным смешком. — Ты провожаешь нас, а не едешь с нами. Разве не ясно? Я хочу сказать, что теперь-то она это поняла.
— Она и понятия не имеет об этом, — заявил Рейли все тем же обманчиво спокойным тоном. — Она понятия не имеет о том, что я сказал…
— Да ее это ничуть не обеспокоило, Рейли, — продолжал настаивать Шелли. — Она даже пошутила на этот счет. Помнишь, Чес? Сказала что-то о виконте, который оттеснил доктора…
Пирсон вмешался и сказал серьезно:
— Ради всего святого, Стэнтон! Ты просил нас держать твой титул в секрете. Мы и молчали. Ты не можешь…
Теперь свист Стабена стал уже хорошо слышен, и Рейли сухо проронил:
— Ну вот он наконец. Если не возражаете, я больше здесь не останусь с вами, ребята. Мне надо кое-что прояснить.
— Да ну же, Рейли, — начал Пирсон.
Но Рейли оборвал его.
— Вы могли бы сделать мне одолжение, если бы остались и помогли нам, — сказал он.
Шелли тотчас же непринужденно возразил:
— Нет, благодарю тебя. Я предпочитаю, чтобы ты злился на меня до конца моих дней, чем сократить мои дни, заразившись холерой.
Рейли холодно взирал на них обоих.
— Возможно, вы оба вспомните кое-что из того, о чем мы говаривали в медицинской школе, — сказал он. — Кажется, это называется клятвой Гиппократа…
— Не заводи разговора об этой дурацкой клятве! — не на шутку рассердился Пирсон. — Оставаться здесь — безумие. Все эти люди так или иначе обречены. И не важно, останешься ли ты здесь или нет. Бери девушку и уезжай.
Рейли положил руку на плечо друга.
— Не могу этого сделать, приятель, — сказал он. — Я нужен здесь. Желаю вам приятного путешествия, и не забудьте о моих поручениях. Нам здесь требуется много всего.
Пирсон рассеянно похлопывал себя по карману жилета. Он вглядывался в туман в надежде увидеть приближающуюся лодку, которая должна была вернуть их с Шелли в обычный мир из этого ада, где они случайно оказались.
— Это несерьезно, — сказал он.
Брови Рейли снова изумленно взметнулись.
— Для нас это была блажь, — пояснил Пирсон. — Твоя медицинская лицензия — другое дело. Для тебя это что-то значит. Ты беспокоишься об этих людях. Думаю, искренне беспокоишься. Верно?
На лице Рейли появилась мрачная усмешка.
— Думаю, ты прав.
