— Алло? — Мамин голос сразу отвлек меня от Джона.
— О, мам! Это я, Лекси. Слушай, я в последнее время привозила к тебе какие-нибудь бумаги? Или папку?
— Большую синюю папку?
Меня как водой окатило. Итак, это правда. Папка существует. Меня охватило жуткое волнение, а потом захлестнула волна надежды.
— Да, большую синюю, — едва сдерживая радость, ответила я. — Она у тебя? Никуда не делась?
— Она в твоей комнате, в точности там, где ты ее оставила, — с вызовом ответила мать. — Разве что один угол немного отсырел…
Нет, это что-то неслыханное. Папку с важнейшими документами описала собака!
— Но бумаги не пострадали? — встревожилась я. — Прочесть можно?
— Разумеется, можно!
— Отлично! — Я крепче сжала трубку. — Слушай, мам, береги ее и никому не отдавай. Сегодня я за ней приеду. — Со щелчком закрыв телефон, я повернулась к Джону: — Ты был прав, синяя папка у нее. Мне нужно срочно ехать в Кент. Так, сейчас на вокзал Виктория, оттуда через час должен быть поезд…
— Лекси, успокойся. — Джон осушил свою чашку. — Я тебя отвезу. Если хочешь, конечно.
— Что?
— Я сегодня не занят. Правда, ехать придется на твоей машине, а то я сейчас безлошадный.
— У тебя нет машины? — изумилась я.
— Сейчас как раз меняю — старую продал, а новую еще… — пожал он плечами. — Езжу на мотоцикле или беру такси. Зато я умею водить шикарный новый «мерседес»-кабриолет. — И снова у него стал такой вид, будто он поделился интимной шуткой с кем-то близким.
Со мной, неожиданно поняла я. С женщиной, которой я была раньше.
Я отрыла рот, желая ответить, но в замешательстве замолчала. В голове царил полный сумбур.
— Ладно, — сказала я наконец. — Ладно. Спасибо.
В качестве отмазки мы — по крайней мере я — подготовили весьма правдоподобную историю: если кто-нибудь спросит, Джон учит меня водить. Он случайно как раз шел к нам, когда я садилась в машину, и нечаянно предложил помощь. Но никто не спросил.
День выдался солнечный, и Джон, дав задний ход, выехал с парковки и поднял крышу. Затем достал из кармана черную резинку для волос.
— Тебе пригодится — сегодня ветер. Я с удивлением взяла резинку.
— Откуда это в твоем кармане?
— У меня они повсюду. И все твои. — Он выразительно округлил глаза, включая левый поворотник. — Я уже со счета сбился. Сыплются они из тебя, что ли?
Я молча собрала волосы в конский хвост, пока их не растрепало ветром. Джон выехал на шоссе и направился к ближайшей развязке.
— Нам нужно в Кент, — напомнила я, когда мы подъехали к светофору. — Выезжай из Лондона по…
— Я знаю, где это.
— Ты знаешь, где дом моей матери? — с недоверием спросила я.
— Я там бывал.
Загорелся зеленый, и мы тронулись дальше. За окном проплывали роскошные белые дома, а я смотрела на них невидящим взглядом и думала: он бывал в мамином доме. Он знает о Фи. У него в кармане моя резинка для волос. Он оказался прав насчет синей папки. Либо он тщательнейшим образом наводил обо мне справки, либо…
— Если когда-то мы предположительно были любовниками… — произнесла я наконец.
— Предположительно, — перебил Джон, не повернув головы.
— …то как это произошло? Как мы…
— Я тебе уже говорил: мы познакомились на презентации очередного элитного дома. Потом много раз встречались на корпоративках. Я стал все чаще приходить к вам домой. Приезжал рано, когда Эрик еще не освободился. Мы болтали, сидели на террасе… Все было совершенно невинно. — Он сделал паузу и ловко сменил полосу в плотном потоке машин. — Потом Эрик как-то раз уехал на выходные. А я зашел. И после этого все перестало быть невинным.
Я начинала верить Джону. Мой мир словно покачнулся, и прикрывавшая его пленка сдвинулась. Краски становились ярче и чище.
— А дальше? — спросила я.
— Мы начали встречаться и виделись при малейшей возможности.
— Это я понимаю, — замялась я, подыскивая слова, — но хочу знать, как у нас все было? Что мы говорили, что делали? Расскажи мне что-нибудь интересное!
— Нет, с тобой не соскучишься, — покачал головой Джон, Вокруг его глаз собрались смешливые морщинки. — Именно это ты всякий раз говорила мне в постели: «Расскажи что-нибудь интересное».
— А я люблю слушать что-нибудь интересное, — с вызовом пожала я плечами. — Старые истории, например.
— Знаю, что любишь. Хорошо. Значит, что-нибудь интересное… — Некоторое время мы ехали в молчании. Джон о чем-то размышлял, время от времени его губы трогала легкая улыбка. — Каждое свидание заканчивалось тем, что мы покупали тебе носки. Всякий раз ты скидывала туфли, чтобы пройтись босиком по песку, по траве или еще где-нибудь, тут же замерзала, и мы ехали искать тебе носки. — Он притормозил у «зебры». — Что еще? Ты приучила меня класть горчицу в жареную картошку.
— Французскую горчицу?
— Точно. Когда мы познакомились, я считал это извращением. А теперь картошка без горчицы мне просто в горло не лезет. — Проехав переход, Джон свернул на автостраду. Машина шла на приличной скорости; мне приходилось немного напрягать слух, чтобы все слышать сквозь шум дороги. — Однажды вечером шел дождь. Эрик уехал играть в гольф, а мы посмотрели все серии «Доктора Кто»[23]в режиме нон-стоп. — Он посмотрел на меня. — Продолжать?
Все, что он говорил, находило во мне отклик. Мозг словно получал тонкую настройку. Я не помнила того, о чем говорил Джон, но инстинктивно узнавала себя. Это на меня похоже. Это похоже на мою жизнь.
— Продолжай, — кивнула я.
— Ладно. Ну вот… Мы играли в настольный теннис. Борьба была жесткой. Ты вырвалась вперед на две игры, но, по* моему, полностью выдохлась.
— Вот уж никогда не выдыхалась в настольном теннисе, — возразила я.
— Нет, выдохлась.
— Не дождешься! — Я не удержалась от улыбки.
— Ты познакомилась с моей матерью, Она сразу все поняла. Мама слишком хорошо меня знает, чтобы я мог ее одурачить. Все в порядке, она у меня что надо, никогда ничего не скажет. — Джон сменил полосу. — Ты всегда спишь на левом боку. За восемь месяцев у нас с тобой было пять полных ночей. — Он помолчал. — У Эрика — двести тридцать пять.
Я не знала, что ответить. Джон с напряженным лицом неотрывно смотрел вперед.
— Продолжать?
— Да, — хрипло сказала я и закашлялась. — Продолжай. К тому моменту, когда мы добрались до сельских районов Кента, Джон выложил мне все подробности нашего романа. Я, естественно, не могла принять деятельного участия в разговоре, поэтому порой мы ехали мимо хмелевых полей и сушилен для солода в молчании. Но я не смотрела по сторонам. Я выросла в Кенте, и мне не в диковинку были красоты живописнейших мест «сада Англии». Я неотрывно, будто в трансе, смотрела на экран спутникового навигатора, следя за направлением стрелки.
