Иэн щелкнул пультом.
– Прости, что тебе пришлось это увидеть. Ты в порядке?
Я подошла к окну, прижалась ладонями к холодному стеклу и выглянула в безотрадную темень на улице, отчаянно надеясь увидеть сливающуюся с дождем фигуру, не спускающую с меня пристального взгляда.
Я не видела его, но он был где-то там.
Джуд жив.
* * *
В ту ночь меня бросало то в жар, то в холод.
В шесть, проснувшись оттого, что запуталась в одеяле, я махнула рукой на сон и отправилась на пробежку. Слишком много адреналина в крови, слишком много беспокойной энергии. Мое настроение зловеще отражалось в затянутом облаками небе, грозившем новым дождем.
Я бежала по парку, усердно работая руками, пытаясь оставить Джуда в прошлом. Он не придет. Он сделал, что хотел; время Мэйсона истекло. Прямо сейчас он, вероятно, сидит в самолете, который направляется в Калифорнию, чтобы вернуть к жизни Джуда Ван Сента. И где тут место мне?
Я знала, что с моей стороны было нелогично сердиться на Джуда. В конце концов, он выполнил все свои обещания. Но сердце не хотело следовать логике. Он был нужен мне. Мы были командой. Я чувствовала себя обманутой, зная, что мы никогда не прокатимся на машине, опустив стекла, во все горло подпевая радио. Никогда не проберемся на последний сеанс в кино и не будем держаться за руки в темноте зала. Никогда не поиграем в снежки. После всего, через что мы прошли, разве я не заслужила разделить с ним и что-то хорошее?
Несправедливо. Почему он должен уходить на своих условиях? А как же мои желания? В ярости я выдернула наушники из ушей и согнулась, переводя дыхание. Я не стану плакать по нему. Я ничего не чувствую. Уверена: не чувствую ничего!
Когда смогу выбросить его из головы, пойму, что все эти чувства не были настоящими. Мы сошлись при ужасных обстоятельствах, и пока мы вместе справлялись с трудностями, у меня развилась сильная привязанность к нему. Однажды я вспомню ту ночь под навесом из корней, и мне самой станет смешно, что когда-то я думала, будто он мне небезразличен. Если вообще захочу вспоминать ту ночь.
Я завернула за угол, и на моем пути встал мужчина, заставив меня остановиться. Предрассветные тени заслоняли аллею, уходящую в туман. На нем был кожаный «бомбер», а на плече висела набитая сумка, словно он собирался сесть на самолет.
У меня пересохло во рту, и руки задрожали. Джуд привел себя в порядок. Купил одежду, сходил к парикмахеру. Но, несмотря на свежевыбритые щеки, безобидным он не выглядел. Мелкие шрамы по-прежнему испещряли его лицо, да и синяки не зажили окончательно. В тусклом утреннем свете он казался опасным.
Куртка прекрасно сидела на его мускулистых плечах, и я вздрогнула, вспомнив, каковы их гладкие контуры на ощупь. Я вспомнила ночь под деревом во всех подробностях. Вспомнила вкус губ Джуда и то, как тепло и спокойно мне было в его руках.
Хотелось подбежать к нему и броситься в эти руки, немедленно, но я стояла как вкопанная.
– Ты вернулся, – только и сказала я.
Он подошел ближе.
– Мне потребовалось четыре дня, чтобы спуститься с гор. Я не позволял себе останавливаться – боялся замерзнуть, если решу отдохнуть. Твоя куртка пошла на перевязку – спасибо тебе. У подножия гор нашел магазин с банкоматом снаружи и снял достаточно денег, чтобы укрыться в гостинице и дать себе передышку. Потом в моих планах было сесть на самолет до Калифорнии. Я был готов перелистнуть эту страницу моей жизни и вернуться к Джуду Ван Сенту. Мне казалось, ничто не должно было меня остановить. – Его взгляд впился в мой. – Но каждую ночь я просыпался, видя одно и то же знакомое лицо.
– Джуд! – задохнулась я.
Он подошел еще ближе и схватил меня за руки.
– Ты сохранила мой секрет. У меня нет слов, чтобы выразить, как я тебе благодарен.
– Я знаю, почему ты сделал то, что сделал.
– Лорен заслуживала справедливого отмщения. Как и Кимани с Мэйси. Однако не все согласились бы с моими методами. Шон захватил вас с Корби в заложники, ранил офицера полиции, убил егеря – и я был рядом с ним, когда он все это проделывал. На суде обязательно выплыло бы, что я вел двойную жизнь, и мне хватило ума держаться от полиции подальше. У нормального человека есть все причины бояться таких, как я. Меня бы упекли за решетку.
Он был прав. Знаю, что прав. И я знала, как сильно он рисковал, вернувшись сюда. Я не хотела позволять себе надеяться, признаваться себе в том, что это значило для меня – для нас, – Джуд рисковал быть узнанным и схваченным ради встречи со мной.
– И что теперь? – спросила я. – Что будет с нами?
Что-то в глазах Джуда изменилось. Он опустил взгляд. Я тут же поняла, что неправильно прочитала его намерения. Он не собирался давать мне ответ, которого я жаждала. Он пришел разбить мне сердце.
– Мы прошли через многое, но теперь нужно привыкать к тому, что жизнь возвращается в норму, даже если это уже другая норма. Ты должна вновь стать обычной старшеклассницей – это твой последний год, важное время. Тебе нужно праздновать с друзьями и строить свое будущее. А мне пора возвращаться домой, горевать вместе с моей семьей.
Он отсекал меня. Вот и конец нашей недолгой истории: четыре завьюженных дня – все, что у меня оставалось. Но мне же должно быть наплевать! Ведь эти чувства – ненастоящие. В холодных и безжалостных горах Джуд помог мне остаться в живых. Я приняла чувство благодарности за что-то другое. А то, что мое сердце сбивается с ритма, когда я думаю о расставании с ним, – так это просто иррациональный страх того, что я по-прежнему в нем нуждаюсь.
– Я не хочу все испортить, – произнес Джуд, вглядываясь в мои глаза: хотел убедиться, что я в порядке. Что он не причиняет мне боли. Я не могла дать ему понять, что мое сердце словно распиливали надвое. Да и с чего мне было испытывать такую боль, если связь между нами была лишь воображаемой?
– Вот мой номер. – Он протянул мне карточку. – Захочешь поговорить – звони в любое время: и днем, и ночью. Я серьезно, Бритт. По-твоему, я сбегаю, но я делаю то, что кажется мне правильным. Может, я и не прав. Возможно, еще пожалею об этом. Но я должен сделать то, что считаю наилучшим, как бы нелегко это ни было.
Конечно, он сбегал. Да и почему нет? Кошмар, который свел нас вместе, закончился. Джуд был прав: пришло время каждому идти своей дорогой.
– Нет, все хорошо. Ты прав. Я рада, что ты зашел попрощаться, – тихо произнесла я. – И мне жаль Лорен. Хотела бы я, чтобы ее история закончилась иначе.
– Я тоже.
Не зная, что еще сказать, я снова вставила наушники.
– Пожалуй, пойду добегаю. Было чудесно познакомиться с тобой, Джуд.
Он выглядел опечаленным, расстроенным и беспомощным, не способным ничего изменить.
– Удачи тебе, Бритт.
Я побежала, прикусив губу и подавляя рыдания, клокотавшие в груди. Едва свернув на другую дорожку и скрывшись из виду, я опустилась на колени и перестала сдерживаться, разрыдавшись в голос.
