– Потому что Мэйсона больше не существует.
Джуд погладил руками мои мокрые щеки, вытирая их.
– Да. Мэйсон навеки останется в этих горах, – мягко сказал Джуд. – Он сделал свое дело.
– Я еще увижу тебя? – задохнулась я.
Он притянул меня к себе. Жадно припал губами к моему рту, не спеша отрываться. Я поняла: это прощальный поцелуй. Он уходил от меня. Но я не хотела отпускать его, и это не было никаким стокгольмским синдромом, а только любовью.
Я стащила с себя куртку.
– Возьми хотя бы это. – Я накинула ее на дрожащие плечи парня. Она оказалась ему до смешного мала, но мне было не до смеха. Столько всего надо сказать, но для таких мгновений не придумано слов. – Я скажу, ты направился в Канаду. Скажу, что говорил, будто собираешься спрятаться там. Это поможет?
Мужественный взгляд Джуда осветился чистой благодарностью.
– Мы же команда.
Он еще раз обнял меня.
– А теперь: беги! – скомандовал он, подталкивая меня в сторону поляны.
Сбитая с ног, я была вынуждена сделать несколько шагов по глубокому снегу. Едва обретя равновесие, обернулась.
Джуд исчез.
Секунду спустя прожектор уже выхватил меня конусом слепящего света. Я слышала мужской голос, отдающий команды по громкой связи. Это был мистер Верстеег. Два волонтера-спасателя вместе с шерифом бросились ко мне из-за деревьев. Подняв руки, я побежала к ним, крича:
Глава 41
Мелкий дождь кротко барабанил по окну спальни, свет уличных фонарей выхватывал косые струйки. По крайней мере, уже не снег.
Прошло десять дней с тех пор, как меня доставили домой на вертолете мистера Верстеега. Рейнджер парка нашел Wrangler на обочине и уведомил окружного шерифа, а тот сообщил моему папе и родителям Корби, что мы так и не доехали до Айдлвайлда. Не дожидаясь, пока шериф организует поисковую операцию, мистер Верстеег немедленно нанял двух волонтеров-спасателей и поднял в воздух свой вертолет, отправившись на поиски. Интересно, стремился бы он так настойчиво в свое имение, если бы знал, что его там ждет?
Полежав в больнице с переохлаждением и обезвоживанием, я дала полный отчет полиции. Рассказала им, где найти карту Келвина и останки Лорен Хантсмен. Родители девушки прилетели забрать тело дочери, событие освещали все местные новостные каналы. Я не смотрела – глядя на Хантсменов, невозможно было не вспомнить о… нем.
С Корби мы после той ночи в Айдлвайлде не разговаривали: ее телефон был выключен, и я даже не была уверена, что семья осталась в городе. Окна в их доме не светились. Возможно, просто чтобы отвадить репортеров, осаждавших дом.
Я не знала, что сказать, когда снова увижу Корби. Я рассказала полиции о Келвине. Она, насколько я понимала, сочла это предательством, как и вся ее семья: из-за меня тайна Келвина выплыла наружу.
Что стало с Джудом, я не позволяла себе даже гадать. Он ушел в лес, истекая кровью, избитый, полураздетый. Его ждали мороз, голод и полиция. Шансы на выживание ничтожны. Может быть, через несколько недель какие-то туристы наткнутся на его замерзшее тело, и тогда я услышу о его смерти в новостях? Зажмурившись, я выбросила все мысли из головы – думать было слишком больно.
Спустившись вниз перекусить перед сном, я была рада обнаружить на кухне брата, который, облокотившись о кухонный стол, жевал бутерброд с арахисовым маслом. Обычно мы с Иэном постоянно ругались, но с тех пор, как я вернулась домой, он был необычайно нежен со мною, и я прямо-таки с нетерпением ждала, что он составит мне вечером компанию.
Брат намазал маслом очередной кусок хлеба, сложил пополам и запихал в рот целиком.
– ‘оэшь тоэ? – промычал он.
Я кивнула, но, выхватив у него банку и нож, занялась бутербродом сама. Иэн не скрывал изумления, глядя, как я аккуратно размазываю масло по хлебу.
– Ты что, действительно умеешь делать бутерброды?
– Кончай выпендриваться.
– Папа сказал, сегодня ты сама постирала свои вещи. Это правда? – Он округлил глаза, изображая неподдельное удивление. – Кто вы, девушка, и что вы сделали с моей сестрой?
Закатив глаза, я уселась на стол.
– На случай, если давно не говорила тебе этого: я рада, что ты мой старший брат, – Я ласково погладила его по голове. – Даже когда ты на меня наезжаешь.
– Хочешь, посмотрим какое-нибудь кино?
– Только если ты сперва почистишь зубы. Терпеть не могу, когда от тебя пахнет арахисовым маслом и попкорном.
Брат театрально вздохнул:
– А я уж было поверил, что ты изменилась.
Мы плюхнулись на пуфики перед телевизором, и Иэн щелкнул пультом. Десятичасовые новости были в самом разгаре.
Девушка-корреспондент бодро щебетала:
– Келвин Верстеег задержан по обвинению в четырех убийствах первой степени и двух покушениях на убийство и препровожден в исправительное учреждение округа Титон. По сообщению наших источников, Верстеег, скорее всего, будет признан невменяемым и неспособным предстать перед судом. Его мозг получил серьезное повреждение при попытке самоубийства, совершенной незадолго до ареста, и, как ожидается, он будет помещен в психиатрическую клинику штата для надлежащего лечения.
– Хочешь, выключу? – поспешно предложил Иэн, бросив на меня обеспокоенный взгляд.
Отмахнувшись от него, я наклонилась вперед, пристально вглядываясь в видеоряд, пущенный фоном. Камера показывала, как Келвина завозят в тюрьму на каталке. Репортеры толпились вокруг, стараясь протолкнуться поближе, насколько позволяла полиция, щелкали камерами и совали ему в лицо микрофоны, но мои глаза видели только человека на краю толпы.
На нем была парка на гусином пуху и темные дизайнерские потертые джинсы, явно совершенно новые. У меня вспотели ладони. Парень наклонил голову, загораживая лицо от камеры, но выглядел в точности, как…
Корреспондентка продолжала:
– Закончив старшую школу Покателло год назад, Верстеег объявил родным и друзьям, что поступил в Стэнфордский университет. Приемная комиссия Стэнфорда подтвердила, что Верстеег подавал документы, но отметила, что зачислен он не был. Отец Келвина Верстеега, аудитор, и его мать, адвокат, отказались от публичных заявлений по случаю ареста сына и не ответили на наши звонки. Однако мы взяли интервью у старшеклассницы Рейчел Снейвли, ходившей в одну школу с Верстеегом. Цитирую: «Не могу поверить, что Келвин убил тех трех девушек. Он бы ни за что не причинил никому зла. Он был таким классным парнем. Я ходила с ним на вечеринку у бассейна прошлым летом. Кэл вел себя как настоящий джентльмен».
– Теперь можешь выключать, – пораженно проговорила я, поднимаясь.
