Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
В целом же, касаясь разведывательной работы в СССР в середине 30-х гг., Кестринг признавал: «Опыт многих месяцев работы здесь показал, что почти исключено получить информацию по военным или отдаленно связанным с оборонной промышленностью вопросам. Это наблюдение, которое мне подтвердили атташе близких СССР государств»[683].
Однако легальная разведка все же собирала информацию и имела приблизительное представление об армии и важнейших военных мероприятиях. «Агентурную работу я сохраняю, как и прежде»[684], – отчитывался Кестриг в Берлин. Немецкое военно-политическое руководство старалось детально исследовать все сферы жизни Советской России. Это способствовало, как представлялось нацистским идеологам и военным, пониманию перспектив эффективности «пути на восток».
* * *
Контакты в военной области оставались важной, хотя и секретной, сферой взаимоотношений СССР и Германии в 1933–1939 гг. Их суть и смысл состояли в сохранении после прекращения военного сотрудничества определенных перспектив для возможного быстрого сближения (что и произошло в 1939 г.). При этом характер военных связей зачастую противоречил официально декларированной политике двух стран по отношению друг к другу, а сами они стали объектом сложной политической игры лидеров СССР и Германии в борьбе за укрепление собственных позиций. Следствием такого вовлечения военных ведомств в «большую политику» стали массовые репрессии в Красной Армии и чистки командного состава вермахта, предпринятые обоими вождями в конце 30-х гг.[685].
Сталин стремился решить с помощью Германии ряд проблем внутреннего и внешнего плана: усилить оборонную мощь СССР, насытить РККА передовой техникой и вооружением, подавить оппозицию своему курсу в военных и партийных кругах страны. Линия на сближение с Гитлером позволяла ему оказывать политическое давление на Англию и Францию, заставлять их учитывать в своей политике советские интересы. По мере приближения Второй мировой войны Сталин, видя увеличивавшуюся мощь Германии, все больше ориентировался на военно-политический союз с Гитлером, но делал это путем «неофициальной» дипломатии, не выступая пока на передний план. Одновременно, как прагматичный политик он учитывал возрастающую угрозу для СССР со стороны Германии и старался максимально укрепить обороноспособность страны, в том числе за счет немецкой стороны.
Нацистское руководство Германии в этот период в своих отношениях с СССР также стремилось достичь целого ряда военно-политических целей. На «внутреннем» фронте оно активизировало борьбу с коммунистами и социал-демократами, и этому способствовала линия Сталина и Коминтерна, которые фактически осуществляли политику раскола единого антифашистского фронта в Германии[686]. Следует отметить, что начиная уже со второй половины 30-х гг., СССР несколько ослабил, а к 1939 г. и вовсе директивно прекратил антифашистскую агитацию через Коминтерн, заявив устами главы МИДа: «Не только бессмысленно, но и преступно вести такую борьбу, как борьба против гитлеризма»[687].
В период 1933–1939 гг. и Советский Союз, и Германия определялись с новой политической линией в отношении друг друга. Тогда особенно активно шел военно-политический зондаж и взаимное «прощупывание» на официальном и неофициальном уровне. В это время были свернуты все формы военного сотрудничества, однако поддерживались эпизодические контакты военных инстанций обеих стран, совершались отдельные сделки военно-экономического характера. Соответственно трансформировалось отношение СССР к Германии в военно-политическом плане. Теперь Германия рассматривалась как вероятный будущий противник Советского Союза.
Военное сотрудничество РККА и рейхсвера в «рапалльский» период и последующие военные и военно-экономические связи двух государств в целом позитивно влияли на развитие Красной Армии, советской военной науки и военно-технической мысли, советской оборонной промышленности. В этом смысле опыт использования передовых достижений Германии в области военного дела можно считать положительным. В первую очередь это касалось подготовки военных кадров, разработки новых образцов вооружения, обмена военно-технической информацией, совместных военно-экономических проектов[688].
Военные отношения СССР и Германии являлись лишь производными военно-политического курса, проводимого руководством этих стран. Их прямая зависимость от геополитических калькуляций и амбициозных планов вождей во многом обесценила в конечном счете практические результаты этих отношений для обеих сторон. Так, постепенная трансформация равноправного и взаимовыгодного военного сотрудничества 20-х гг. в политику силового передела европейских границ в предвоенные годы не принесла выгод ни СССР, ни Германии. Агрессор и его будущая жертва, связанные пактом 1939 г., шли навстречу разрушительной войне.
Приобретенная ценой огромных политических, экономических и моральных издержек оттяжка вступления СССР в войну была перечеркнута грубыми военными просчетами советского руководства. И. В. Сталин и его окружение так и не смогли своевременно подготовить страну к отпору агрессии. Ошибка в определении времени нападения Германии на Советский Союз, опоздание с приведением войск в боевую готовность, половинчатые меры по развертыванию Красной Армии на западных рубежах – все это обеспечило вермахту значительные стратегические преимущества летом 1941 г.
Однако и первоначальные победы Германии в конце концов обернулись для нее самым страшным военным поражением за всю ее многовековую историю.
Заключение
Главным побудительным мотивом возникновения советско-германских контактов в начале 20-х гг. для Советской России явился поиск опоры на Западе, стремление к «революционному расширению границ». Для его реализации в условиях послереволюционной разрухи требовались современное оружие, развитая военная промышленность, новая техника. Ничего этого у России не было – всем этим обладала Германия. Для послевоенной Германии же в этот период первоочередной задачей было освобождение от «версальских оков» и возможность развивать собственные вооруженные силы. Такую возможность давало сотрудничество с Советской Россией.
Ведущая роль в формировании военно-политических отношений с Германией принадлежала политическому руководству Советской России. Эта политика вырабатывалась коллективным образом и, в основном, отражала точку зрения большинства в руководящем ядре партии. Особая роль при этом отводилась наркомвоенмору и председателю РВС республики Л. Д. Троцкому. Сильным побудительным импульсом к военно-политическому сближению обоих государств явилась советско-польская война и особенно ее переломный период – август 1920 г. Существенна роль В. И. Ленина в советско-германском альянсе: принцип использования противоречий в капиталистическом мире для развития военно-политических отношений с Германией полностью соответствовал линии, разработанной ЦК партии во главе с Лениным. На основе неизвестных ранее документов в сопоставлении их с уже введенными в научный оборот сделан вывод о восхождении Сталина к вершинам политической власти в стране одновременно с «расцветом» военного сотрудничества с Германией. С середины 20-х гг. он определял курс СССР по отношению к Германии. С немецкой стороны главным протагонистом сотрудничества был главнокомандующий рейхсвером генерал фон Сект.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
