Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Считалось, что проблема будет решена, когда было принято решение допускать до экзамена лишь тех, кто обладает определенным уровнем образования и может это подтвердить соответствующими документами. Генерал фон Лук предложил сделать стандартным уровень среднего образования, т. е. готовности к поступлению в университет, но и неполное среднее образование считалось вполне достаточным. В 1844 году было решено, что:
1) в дополнение к тому, что требовалось раньше, кандидаты, получившие неполное среднее образование, должны подтвердить общий уровень образования,
2) каждый кандидат может сдавать экзамен на звание унтер-офицера и офицера лишь дважды.
Эти два требования по-прежнему остаются в силе, но они никогда не применялись со всей строгостью. На экзаменах позволялось делать три или даже четыре попытки, и никто не обращал внимания на усилия генерального инспектора по военной подготовке и образованию добиться того, чтобы эти правила строго соблюдались.
Однако за объяснениями не стоит далеко ходить: армии в первую очередь требуются офицеры пригодные к воинской службе, и нельзя требовать более высоких образовательных стандартов, пока не будут удовлетворены самые насущные потребности.
И даже в этом случае есть пределы того, что можно требовать от военных, и возникает вопрос, как будет воевать армия, если вместо офицеров в ней будут служить «интеллектуалы».
Увеличение прусского офицерского корпуса в 1852 году и дальнейшее небывалое увеличение в 1855 году заставляет считать, что было бы ошибочным требовать от кандидатов более высокого образовательного уровня и тем самым осложнять им поступление в армию.
Есть мнение, что интеллектуальный уровень офицерства в последнее время уже не тот, что был раньше. Тем не менее до сих пор удавалось пополнять Генеральный штаб и преподавательский состав военных училищ гораздо более сильными кадрами, чем раньше. По правилам 1844 года те из кандидатов, кто обладал законченным средним образованием, получали такие преимущества, что более двухсот из них поступили в армию в качестве кандидатов на офицерскую должность в 1860 году. Есть ли у нас основания опасаться, что социальный статус офицерского корпуса понизится из-за того, что часть его членов недостаточно образованны? Если мы действительно считаем, что необходимо поднять требования к уровню образования молодых людей, поступающих на службу как волонтеры и не получающих жалованья, и что настоящее время, когда потребность в офицерах резко возросла, – самое подходящее для этого время, то имеет смысл перестать смотреть на правила сквозь пальцы и попытаться строго им следовать, поскольку если существуют места, где качество важнее количества, то это армия. Чего, однако, не следует делать, так это еще больше ужесточать стандарты 1844 года (которые и так почти недосягаемы для значительного числа кандидатов на офицерские должности, даже при том, что их почти никогда не применяли в полную силу), поднимая уровень требований к немецкому языку и требуя предъявления сертификата о неполном среднем образовании только для допуска к экзаменам на звание унтер-офицера. Это последнее требование вызывает наибольшее число возражений. Раньше военная экзаменационная комиссия сама решала, кого можно допустить до экзаменов, а кого нет, а теперь это зависит в первую очередь от директоров школ. Самые худшие представители офицерского корпуса – это, очевидно, совсем не те, кто хуже всех учился в гимназии. Учителя, преподающие там, зачастую исполнены вражды и презрения к лучшим классам общества и чересчур гордятся своей ученостью. Они жестоко подавляют подлинное чувство чести, они глубоко прониклись разрушительными тенденциями нашего времени, и большинство из них – закоренелые рационалисты. Меньше всего они стремятся воспитать в молодых людях силу духа.
(Поэтому законно было бы поинтересоваться, где будущие офицеры получат более качественную подготовку для своей профессии: в гимназии, или реальном училище, или в бывшей дивизионной школе, где образование находилось под контролем прусских офицеров?)
Данный автор готов поддержать это утверждение, приводя имена своих сверстников, окончивших гимназии и сделавших затем выдающуюся карьеру в армии. По всем имеющимся в его распоряжении сведениям, описанные выше негативные явления в последнее время только усугубились.
И тем не менее совсем не трудно привести требования вступительных экзаменов в соответствие с тем уровнем знаний, который необходим для перехода от неполного среднего образования к среднему, передав право принимать решение кому-нибудь из военных, например военной экзаменационной комиссии.
Наконец, если новые правила будут введены в действие слишком быстро, это может вызвать значительные затруднения. Многие из тех, кто образует элиту прусского офицерского корпуса (преимущественно сыновья поместных дворян), получили домашнее образование. Существует некое предвзятое отношение к такому преподаванию (в том, что касается объема усвоенных знаний, оно, возможно, уступает школьному обучению), но необходимо также иметь в виду, что из молодого человека, проведшего первые шестнадцать лет своей жизни в порядочной семье, получится лучший офицер, чем из того юноши, которого в десять лет отправили в пансион, чтобы он мог учиться в школе.
Если юноша поступает в гимназию в пятнадцать – шестнадцать лет, обычно его знания оцениваются где-то на уровне первого класса средней школы, но если он проведет в этом классе год и при этом будет дополнительно заниматься с репетитором, то вполне сможет сдать вступительные экзамены. Очевидно, что в отношении формального образования такой юноша отстает от сверстников, с десяти лет обучавшихся в гимназии (что нередко случалось с сыновьями тех офицеров, которых часто переводили из одного гарнизона в другой), но, тем не менее, из таких юношей со временем выходили лучшие офицеры, чем из остальных.
(Можно попросить различные полки предоставить соответствующие данные.)
Таким молодым людям практически невозможно было получить аттестат о среднем образовании. Для этого они должны были оставаться в гимназии до девятнадцати или двадцати лет, и, даже если не учитывать то, что они начинали военную подготовку с большим опозданием, и расходы, которые они несли на образование, они оказывались в невыгодном положении по сравнению с теми, кто начал посещать школу в более раннем возрасте.
Как справедливость, так и интересы армии требуют, чтобы был установлен определенный порядок, как это было ранее в подобных случаях, и чтобы новые правила не вступали в силу до тех пор, пока молодые люди, готовящиеся к военной карьере и полагающиеся на гарантии, предоставляемые существующими сегодня нормами, не достигнут своей цели. Имеет смысл отложить вступление этих правил в силу еще на три или четыре года[41], поскольку тогда можно рассчитывать, что, если юноша поступит в школу в двенадцать – тринадцать лет и будет усердно учиться до семнадцати – восемнадцати лет, то он сможет получить сертификат о среднем образовании.
(Прусский государственный архив)
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
