Бонч-Бруевичу никак не хочется быть подчиненным у Вацетиса (как же: это его бывший слушатель в академии, к тому же «малоуспевающий»!). А посему Михаил Дмитриевич усердно доказывает, что Полевой штаб РВСР, которым он должен руководить, не подчинен Главкому. Однако здесь М.Д. Бонч-Бруевич лукавит, ибо прекрасно знал, что Полевой штаб, как рабочий орган РВСР, подчинен прежде всего Главкому как члену Реввоенсовета, и работает под его непосредственным руководством. Безусловно, профессорское самолюбие М.Д. Бонч-Бруевича было сильно ущемлено, и он сам об этом говорит, что «не следует становиться под начало младшего». К слову скажем, что М.Д. Бонч-Бруевич в должности начальника Полевого штаба РВСР не сработался и с С.С. Каменевым, сменившим Вацетиса на посту Главкома всеми вооруженными силами Республики в июле 1919 г.
Люди из органов «карающего меча» партии — ВЧК упорно подбирались к Вацетису. Получался парадокс — признанный вождь партии и революции высоко ценил и всячески выдвигал И.И. Вацетиса, а его опричники из ведомства Дзержинского при первой возможности «шили» ему дело. Например, он проходил по так называемой Приволжской шпионской организации, построенной на обвинении ответственных сотрудников частей Восточного фронта, в частности, штаба 1-й армии. Без Ивана Петровича Павлуновского, очевидно, здесь также не обошлось, хотя начальником особого отдела фронта в это время был Глеб Бокий. Дело это разрабатывалось особистами с мая по сентябрь 1919 г.
Вот что говорилось по поводу этой «контрреволюционной организации» в информационном бюллетене Реввоенсовета Восточного фронта: «В деле замешаны ответственные сотрудники штарма 1, датский и персидский консулы, артисты и артистки частных театров и др. лица. Одним из средств шпионажа было выманивание с помощью красивых женщин и пьянства сведений от ответственных работников Красной Армии. Некоторые обвиняемые были хорошо знакомы с бывш(им) Главкомом Вацетисом с 1914 г. Дело расследуется в самом спешном порядке»{226}.
Наряду с другими в числе подозреваемых в деле фигурирует и командующий 5-й армией М.Н. Тухачевский, только что взявший Златоуст и Челябинск, награжденный за взятие последнего орденом Красного Знамени. А попал Михаил Николаевич в этот список из-за своего брата Николая, служившего в 1-й армии, а также из-за Н.И. Корицкого, бывшего у него в 1-й армии для поручений. Этих командиров особисты некоторое время усиленно разыскивали, хотя в целом все окончилось для них благополучно. Не без участия, видимо, М.Н. Тухачевского — восходящей звезды на небосклоне Гражданской войны.
В ведомстве Дзержинского, особенно сотрудники Особого отдела, не отличались симпатией к Главкому Республики и его помощникам. Им не нравилось, когда Вацетис вступался за арестованных бывших офицеров, обвиняемых в различных прегрешениях против Советской власти, апеллируя при этом к В.И. Ленину. Например, 18 апреля 1919 г. Главком в подробном докладе Ленину вступился за некоторых офицеров, находившихся в Красной Армии на штабных должностях и необоснованно попавших под подозрение органов ВЧК. Вацетис писал об оскорбительном недоверии к бывшим офицерам, которые дали согласие служить власти рабочих и крестьян, жаловался на несправедливое отношение к ним со стороны комиссаров:
«Скажу откровенно, что каждый комиссар, назначенный контролировать деятельность какого-нибудь отдела в штабе, имеет своим затаенным желанием поймать в контрреволюционности и предательстве какое-нибудь лицо Генштаба… Такими замашками страдали жандармы старого режима, служебное повышение которых находилось в сильной степени в зависимости от того, сколько удастся раскрыть заговоров против самодержавного строя…»
Далее Вацетис перечислил фамилии бывших офицеров, состоявших на службе в РККА, которые были арестованы без всякой причины. Видимо, в качестве профилактики, для острастки остальных военспецов. Иоаким Иоакимович обращался к Ленину с просьбой проверить правомочность действий начальника Особого отдела ВЧК М.С. Кедрова:
«Товарищ Кедров мне известен и по весьма неудачному командованию им 6-й армией, во время которого он совершенно незаконно, не имея никаких прав на это, приказал арестовать командующего 2-й армией товарища Блохина и весь штаб 2-й армии, добавив в телеграмме, что если надо, то и расстрелять.
2-я армия Кедрову подчинена не была. За этот поступок Кедров был уволен с должности командующего 6-й армией. Этим своим незаконным и необдуманным арестом Кедров совершенно разбил управление 2-й армии, вследствие чего развалилась 2-я армия, и это было в тяжелые дни, когда чехословаки захватили Казань и грозили продвижением в центр Республики…»{227}
Отметим и то обстоятельство, что обстановку подозрительности, шпиономании, вредительства со стороны военспецов поддерживала часть членов Реввоенсовета Республики. В первую очередь это относится к И.В. Сталину, введенному в состав РВСР в начале октября 1918 г. Подозрительность «Кобы» явно превышала все допустимые мерки. Например, в своей записке В.И. Ленину от 4 июня 1919 г. он утверждает, что на противника работают высшие военные органы управления: «…не только Всеросглавштаб[10]работает на белых, но и Полевой штаб Реввоенсовета Республики во главе с Костяевым». Здесь же Сталин обвинил командующего Западным фронтом Д.Н. Надежного в неспособности руководить его войсками. В конце записки Сталин делает «резюме»: «Весь вопрос теперь в том, чтобы ЦеКа нашел в себе мужество сделать соответствующие выводы…»{228}
И.В. Сталин и руководитель Петрограда Г.Е. Зиновьев тогда же высказывали недовольство деятельностью Вацетиса на посту Главкома. Относительно Д.Н. Надежного эти руководители настаивали на его освобождении от должности командующего фронтом. А по большому счету, Сталин и Зиновьев потребовали созыва пленума ЦК РКП(б) «для рассмотрения вопроса о военспецах». ЦК 10 июня запросил Сталина и Зиновьева, настаивают ли они на созыве пленума 15 июня. И хотя обстановка на фронтах была сложной, тем не менее 15 июня состоялось заседание ЦК РКП(б). В его повестке одним из первых стоял вопрос о предложениях Сталина и Зиновьева.
Знакомство с материалами этого заседания показывает, что его участники отклонили большую часть требований и предложений Сталина и Зиновьева, в том числе и в отношении И.И. Вацетиса. ЦК РКП(б) решил:
— Главкома И.И. Вацетиса и командующего Западным фронтом Д.Н. Надежного оставить на занимаемых ими постах;
— начальника Полевого штаба РВСР Ф.В. Костяева переместить на другую должность{229}.
Как видим, ЦК сделал «соответствующие выводы», в частности, по Полевому штабу — Костяев был снят двадцать дней спустя. Вацетис же исполнял свои обязанности по 8 июля 1919 г., после чего был отстранен и арестован. Вот что об этом событии пишет М.Д. Бонч-Бруевич: «В начале июля я по своим личным делам выехал на один день в Москву. Не успел я приехать в столицу, как меня отыскал курьер с запиской от Склянского. Склянский требовал, чтобы я немедленно вернулся в Серпухов. Мотивов, заставивших его отменить разрешенную мне поездку в Москву, он не приводил, да я и не стал допытываться.
