И он вытащил фотографию, которая лежала под грудой писем с иностранными марками.
– Ах, я и забыла, что она тут, – торопливо сказала Роза.
– Кто этот господин? – Чарли рассматривал красивого мужчину и хмурил брови.
– Это почтенный Гилберт Мюррей, который вместе с нами путешествовал по Нилу и стрелял крокодилов и разных мелких зверей. Он отличный охотник, я писала вам о нем в письмах, – ответила Роза весело, хотя была недовольна таким поворотом разговора. Это был один из промахов, о которых предупреждал ее дядя.
– А что, дикие звери еще не съели его? Может, я узнаю об этом, прочтя вот эту кучу писем? – ревниво спросил Чарли.
– Надеюсь, что нет. По крайней мере, ничего такого не было в последнем письме от сестры господина Мюррея.
– А, так это она с вами переписывается? Сестры иногда бывают опасными особами, – Принц подозрительно поглядывал на пачку писем.
– О, в таком случае она очень безобидная особа, поскольку взяла на себя нелегкий труд в подробностях описать свадьбу брата.
– А, так он женился? Тогда мне нет до него никакого дела. Я уж было подумал, что нашел причину вашего жестокосердия. Но если это не ваш тайный кумир, то я снова теряюсь в догадках, – и Чарли бросил фотографию в ящик, потеряв к ней всякий интерес.
– Я жестокосердна, потому что разборчива, и до сих пор не нашла никого себе по вкусу.
– Никого? – переспросил он с нежным взглядом.
– Никого! – невольно покраснела Роза и прибавила откровенно: – Одними людьми я восхищаюсь, в других вижу много хорошего и достойного похвалы, но пока не нашла человека, которого бы полюбила. Вы же знаете, мои герои старомодны.
– Зануды, вроде графа Альтенбурга и Джона Галифакса[40]? Я знаю типажи, которые нравятся красивым девушкам, – проворчал Чарли, предпочитавший Ливингстонов и Боклерков[41].
– Ну, так значит я – девушка некрасивая, потому что педантов не люблю. Мне нужен джентльмен в лучшем смысле этого слова, и я подожду, потому что уже встретила одного такого и точно знаю, что на свете они есть.
– Одного вы уже встретили! Я его знаю? – встревожился Чарли.
– Думаю, да, – и глаза кузины хитро сверкнули.
– Если это не Пэм, то я отказываюсь угадывать. Он самый благовоспитанный малый, какого я только знаю.
– О, нет! Тот, о ком я говорю, несравненно лучше мистера Пэмбертона и существенно старше его, – проговорила Роза с чувством такого искреннего уважения, что Чарли был смущен и встревожен.
– Может, кто-нибудь из духовных лиц? Вы, набожные создания, часто поклоняетесь пасторам. Ради сострадания, скажите мне его имя! Я страшно мучаюсь в неведении! – умолял Принц.
– Александр Кэмпбелл.
– Дядя? Ну, это уже легче, хотя ужасно нелепо. Так значит, если вы встретите святошу, только помоложе, выйдете за него замуж? – спросил Чарли, несколько повеселевший, но вместе с тем и разочарованный.
– Если я встречу человека вполовину столь честного, благородного и доброго, как дядя, то буду счастлива выйти за него, если он попросит моей руки, – прозвучало в ответ.
– Какие странные вкусы бывают у женщин… – и Принц задумался о слепоте женщин, которые восхищаются добрым старым дядей, пренебрегая блестящим молодым кузеном.
Роза между тем усердно перевязывала свои пакеты и надеялась, что была не слишком строга с Чарли. Читать ему нотации было очень непросто, хотя, казалось, он был не против, а иногда даже каялся добровольно. Он отлично знал, что тогда женщины охотно прощают все грехи.
– Я думаю, почта уйдет прежде, чем вы закончите, – проговорила Роза, так как молчание было менее приятно, чем болтовня.
Чарли принялся за дело и написал несколько записок наилучшим образом. Дойдя до делового письма, он посмотрел на него и спросил с изумлением:
– Что это такое? Стоимость ремонта от господина по имени Бюффом…
– Оставьте это, я сама посмотрю позднее.
– Но я хочу знать, в чем дело! Меня интересуют все ваши дела. Хотя вы и полагаете, что я не способен заниматься делом, но вы убедитесь в обратном, если испытаете меня.
– Это по поводу двух моих старых домов в городе, которые требуют ремонта и переделки, чтобы все комнаты стали отдельными.
– А, вы хотите сделать в них ночлежные дома? Это недурная мысль, я слышал, что такие дома очень выгодны.
– Вот именно этого я и не хочу. Ни за какие миллионы не возьму я себе на душу такого греха, как ночлежный дом, – сказала Роза решительно.
– А что вы о них знаете, кроме того, что в них живут бедняки и что они приносят хороший доход владельцам?
– Я много знаю о них, потому что видела несколько подобных домов и здесь, и за границей. Право же, я путешествовала не для одного удовольствия! Дядя интересовался и госпиталями, и тюрьмами, и я часто ходила с ним, хотя это было и тяжело для меня. Именно он предложил мне заняться благотворительностью иного рода, когда мы вернемся домой. Я посещала школы для детей, женские рабочие дома, приюты для сирот и тому подобные места. Вы не можете себе представить, как много пользы принесло мне это, и как я счастлива, что имею средства хоть немного облегчить страдания нашего мира.
– Но вы ведь не станете, дорогая кузина, транжирить свое состояние направо и налево, чтобы кормить, одевать и лечить всех бедных, которых встретите? Помогайте бедным; это должен делать всякий, и я, как никто, этому сочувствую. Но, ради Бога, не уподобляйтесь некоторым безумным женщинам, которые неистово ударяются в благотворительность. С ними невозможно даже рядом находиться, – взмолился Чарли.
– И не нужно находиться. Поступайте, как вам угодно, а я буду заниматься благотворительностью, прося совета и следуя примеру самых серьезных, практичных и добродетельных людей, которых знаю. И если вы не одобряете меня, давайте прекратим знакомство, – Роза сделала особое ударение на последней фразе, как всегда, когда отстаивала свое мнение.
– Над вами будут смеяться!
– Я привыкла к этому.
– Вас будут критиковать и избегать!
– Не те, чьим мнением я дорожу.
– Женщины вообще не должны соваться в подобные места!
– И тем не менее некоторые из них это делают.
– Вы можете заразиться какой-нибудь ужасной болезнью и потерять свою красоту!
Если Чарли надеялся этим аргументом запугать молодую филантропку, то ошибся – глаза девушки внезапно заблестели, поскольку ей на память пришел недавний разговор с дядей Алеком.
