— Элементарно. Володька в тюряге. Втянул я его в это дело. Значит, за вас я тоже в ответе. Вы как, все нормально? А кто этот пес? Шустрый, гаденыш…
Ольховцева выжимала из «Вранглера» все, что могла, включила дальний свет и держала в нем «Волгу», как на прицеле.
— Режьте круче углы. Теперь ему не уйти. Теперь он у нас в авоське, — орал Михалкин в азарте погони.
— Ага! Рыскнул, гад. Нервишки сдают. Это тебе не у Пронькиных. Отлично. Бампером — в зад. Еще разок. Теперь на обгон и багажником по передним крыльям.
Получилось все в лучшем виде. «Волгу» круто занесло. Липатников попытался вывернуть руль. Не сумел и врубился в откос. Въехал в кусты и завяз там, как в болоте.
Ольховцева подошла, заглянула через заднее смотровое окно. Липатников лежал на руле. Возле ног пистолет. Бардачок приоткрыт. Там — парик, телесного цвета нашлепка серповидного шрама, мобильник. На сиденье рядом с Липатниковым — Решетников, белый от страха.
— Все, Павел Михайлович, приехали. Сейчас вас наручниками к рулю, и пока отдыхайте.
21 час 52 минуты.
Набережная у Воробьевых гор, под бывшей резиденцией Косыгина.
— Анатолий Иванович, достаньте в багажнике трос. Цепляйте. Сдернем «Волгу» с откоса. Так, так… Аккуратней. Полный порядок. Слетайте назад, к монастырю. Посмотрите, что там. Я здесь подожду.
Вот и финал. Кто не рискует, тот не пьет «Абсолют». Адреналин в кровь — не самый худший из вариантов.
— Петр Егорович, ознакомьтесь. Это уже не фальшивка. Настоящая бомба. Как минимум, десять лет и полная конфискация. Приступим? Вот ноутбук, факс и договор в двух экземплярах. Ваш оппонент все предусмотрел. Но у меня свой договор. Итак…
Липатников пришел в себя, приподнял голову и наблюдал, как денежки уплывают. Обидно. Сам виноват. Что-то недоучел, где-то сделал промашку.
— Петр Егорович, претензий ко мне никаких? Прекрасно. Тогда и начнем. Вводите код и номер вашего банковского счета.
Защелкали клавиши ноутбука, сработал факс. На мониторе высветилась вся сумма. Ушел текст договора. Пришло подтверждение. Все в лучшем виде.
— Может, не все? Оставите немного на старость?
— Петр Егорович, вы же в душе патриот. Как вам не стыдно? Теперь все на этот банковский счет. Да не сокрушайтесь вы так горько!
Липатников не утерпел, подал голос:
— Ну и штучка же вы, мадам. Кристалльно честный криминалист. Суперсыщик. Легенда российского сыска. А перед миллионами не устояли.
— Что поделаешь? Философия бытия. Откуда пришло, туда и вернулось. Только несколько изменен адрес. Не в казну, где деньги снова могут умыкнуть, а по прямому назначению — на финансирование работ нашей лаборатории. Живем на самообеспечении. Сами видели. Теперь будет полегче.
Таким оказался расклад в этом пасьянсе.
22 часа 04 минуты.
Там же. Набережная напротив стадиона в Лужниках.
Пискнул зуммер радиотелефона.
— Прибыл ОМОН? Вовремя. Дайте отбой. Да, все в порядке. Бандит обезврежен. Все живы. Подъезжайте к будке билетной кассы. Сфотографируйте все, что возможно. Максимум доказательств вины. Убийство и покушение на убийство. Думаю, их будет в избытке. Шифратор и пульт радиоуправления взрывом — у меня. Всем общая благодарность. До встречи.
ЭПИЛОГ
В половине девятого вечера к восточному порталу Киевского вокзала подъехал джип «Вранглер». Вышел немолодой мужчина, коротко стриженный, одетый с той элегантной небрежностью, которая отличает коренных москвичей от провинциалов, повесил на плечо дорожную сумку и помог выйти из машины двум дамам. Третья, бальзаковского возраста, столь же привлекательная, как и ее спутницы, осталась сидеть за рулем.
— Володя, значит, как договорились: каждый день — по открытке. Жив, здоров. Мне так будет спокойней.
— Лидия Михайловна, напомните о лекарствах для Антонины.
— Не волнуйся, Катенька, он помнит. Все названия я пометила в записной книжке. Это в первую очередь.
— Разве ее еще не перевели в реабилитационный блок?
— Все не так просто. В Кащенко с лекарствами проблема. В Будапеште должны быть. Порыскай там хорошенько. Еще. У Натальи Скоро день рождения. В Венеции купи что-нибудь уникальное из стекла. Выбери на свой вкус. Ей будет очень приятно. Пакет с едой не забудь.
— Ладно, девочки, я пошел. Здесь машинам долго стоять нельзя. Наталья Евгеньевна, всего наилучшего.
— Удачи тебе, Володя. Будем болеть за тебя, за всю вашу команду.
Проводы — встречи. Без этого в жизни нельзя. Без этого жизнь кажется пресной.
До отправления поезда оставалось почти полчаса. Синебродов, а это был именно он, отправился в бар. Хотелось немного побыть одному.
— Привет. Далеко?
Вот уж не ожидал. Шнобель. Объявился, как чертик из табакерки.
— Здорово. В Италию. На чемпионат по бриджу.
— А я в Калужскую область к брату. Думаю перебраться к нему. У него ферма. Поживу на природе.
— Из больницы давно?
— Выписали позавчера. Все нормально. Месяц придется поковылять с клюшкой. Ты как, может, отметим встречу?
— А почему бы и нет?
— За тех, кто в Харте? Единственное место, где еще есть босяки. Скоро и там их не будет. Жаль.
Выпили. Зажевали лимоном.
— Слышал, что ты завязал. Это так?
— Так. От нынешних бизнесменов меня тошнит. Ничего святого. Лишь деньги. Жженый умер у тебя на глазах? Расскажи как. Все-таки интересно.
— Обычное дело. Напросился ко мне в камеру. Покаялся во всех тяжких. Попросил, чтобы я замолвил за него слово. Боялся, что его отдадут на растерзание мужикам. В камере было ширево. Набрали в шприц полтора куба, иголку сменили и вкололи в вену. Иголка была забита медным купоросом. Подергался минут пять и затих.
— Не самый худший конец. Я видел и хуже.
— Граждане пассажиры, до отправления скорого поезда «Москва — Ужгород» осталось десять минут. Повторяю…
— Это мой. Ну, Шнобель, мне пора. Поеду укатывать их шулеров. Посмотрим, годятся они в конкуренты нашим каталам?
Персонажи романа и события, описанные в нем, вымышленные. Все совпадения случайны.
