Империя не делала секрета из того, что приближающийся флот вторжения огромен. Но особой паники пока не было. Военные вообще не склонны раньше времени паниковать, а гражданские пока были не в состоянии оценить степень угрозы. Ситуация с Клейтоном же волновала население не больше, чем недавно закончившаяся разгромом сепаратистов полицейская операция на Сахаре.
На правом бицепсе Клозе Изабелла насчитала тридцать два черепа. Меньше, чем у Юлия, но тоже достаточно неплохо даже для военного времени. Теоретически Империя уже больше двухсот лет жила в мире, ведя лишь перманентные локальные полицейские операции.
– Хочу бифштекс, – заявил Клозе в ресторане. – До чертиков надоела больничная пища. Хочу бифштекс с кровью, красного вина и тебя, женщина, в качестве десерта.
– Варвар.
– Юлий тоже меня всегда так называет.
– Наверное, он не так уж не прав.
– Поэтому он и делает карьеру быстрее меня.
– Ты моложе его на два с половиной года.
– Я читала оба ваших досье.
– Верно. Я забыл, с кем имею дело. А тебе сколько лет?
– Женщинам таких вопросов никто не задает.
– Я задаю, – сказал Клозе.
– Я тебе в бабушки гожусь, мальчик.
– Всегда любил женщин постарше.
Клозе вцепился в бифштекс, будто сидел на голодном пайке целый месяц.
– Может. Три дредноута или шестеро парней с бейсбольными битами.
Клозе вернулся в госпиталь только утром.
ГЛАВА 6
Посадка военных кораблей на Землю, главную планету Человеческой Империи, была категорически запрещена, и с борта «Александра Великого» Юлия забрал орбитальный шаттл.
Это называется «с корабля на бал», подумал Юлий. Даже домой не дали зайти.
Шаттл приземлился в окрестностях Лондона, где у дома Морганов была своя резиденция, и атмосферный флаер повез Юлия в Букингемский дворец, где его ждала аудиенция с императором Виктором Вторым.
Благодаря отцу, Юлию и раньше доводилось встречаться с императором, но личной аудиенции он никогда не удостаивался. Юлий понятия не имел, что они будут обсуждать. Ни генерал Краснов, ни герцог Романов ничего ему не говорили и даже не сопровождали его в этом визите. Герцог отправился в свой загородный дом, а генерал – в штаб-квартиру УИБ на Даунинг-стрит.
Юлию было известно, что император иногда надевает личину этакого рубахи-парня, своего в доску, и почему-то не сомневался встретиться именно с этой ипостасью. Чем хуже игра, тем лучше должна быть мина на лице игрока.
Тем более на лице капитана команды.
А игра была не просто плоха. Она была отвратительна.
Во время обратного пути Юлий старался избегать общества герцога, но получалось не очень. Герцог был настроен решать конфликт с Клейтоном только военным путем. Он ни минуты не сомневался, что имперские ВКС способны раздавить любого врага малой кровью.
Краснов, присоединившийся к ним на половине дороги, заперся в своей каюте, готовя отчет для императора, и не выходил даже для того, чтобы поесть. Юлий не понимал, почему Краснов не мог лететь на Землю на своем «Сивом мерине», но он много чего в этой жизни не понимал.
Воевать на Сахаре было гораздо проще. Ты – пилот, вот это – твой истребитель, вон там – твой враг. А в промежутках между боями можно накачиваться виски, играть в карты и думать о самоубийстве.
Юлий готов был спорить, что их встреча с императором начнется с фразы «А вот и наш герой».
Но спорить было не с кем. Клозе находился слишком далеко.
– А вот и наш герой, – сказал император, и Юлий удостоился чести быть прижатым к царственной груди. Грудь больно кололась орденами.
Перед входом в личные покои императора Юлия обыскали четыре раза, просканировали при помощи трех различных систем и чуть в задницу ему не залезли. Юлий не представлял, каково это – жить при таких мерах безопасности.
– Завтра мы назовем общественности имена тех, кто отправился на разведку и принял первый бой с таргами, – сказал Виктор Второй. – Первое время тебе прохода давать не будут, но потом ты привыкнешь.
– Спасибо, сир, – сказал Юлий, чтобы хоть что-то сказать.
– Садись, – сказал император и указал на роскошное кожаное кресло.
Юлия принимали в библиотеке императорского дворца, в помещении, битком набитом древними бумажными книгами. Пахло пылью.
– Хочешь выпить? – спросил император.
– Спасибо, сир, но я воздержусь.
– А я выпью, – сказал император и налил себе полстакана виски сорокалетней выдержки. На взгляд Юлия, повелитель ста с лишним планет мог бы позволить себе алкоголь и покруче. – Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Для начала расскажи мне об этом Клейтоне. Я читал отчет брата, но больше доверяю личным суждениям. Личным суждениям разных людей. С братом я еще поговорю, но сейчас я разговариваю с тобой. Как, по-твоему, что он за человек, этот Клейтон?
– Я видел его не слишком долго.
– Тем не менее, у тебя должно было сложиться определенное мнение об этом человеке. Его я и хочу услышать. И можешь не стесняться в выражениях, сынок.
Когда генерал Краснов называл его «сынком», это было почти нормально. Генерал был старым другом отца и знал Юлия с младых ногтей. Но слышать такое же обращение от человека, с которым Юлий разговаривал третий раз в жизни, было несколько странно.
– Клейтон – очень странный человек, сир. Мне кажется, он эмоционально нестабилен.
– Я же просил тебя не стесняться в выражениях. Ты хочешь сказать, что он псих?
– Да, сир. – Юлия раздражали малознакомые люди, которые обращались к нему на «ты». Конечно, сказать об этом императору он не решился. Царственные особы имеют свои причуды.
– Что ты еще о нем думаешь?
– Будет крайне сложно уладить этот конфликт невоенным путем.
– Мы его раздавим, – беззаботно сказал император. – Или ты не веришь в мощь моего флота?
– Верю, сир.
– Если бы не эти чертовы тарги, мы могли бы спустить дело на тормозах. Десять-пятнадцать лет напряженных переговоров могли бы привести к желаемому результату без кровопролития. Но у нас нет этого времени, а значит, мятежники обречены. Ты видел своего брата?
– Да, сир.
– И как он тебе?
– Я не понял сути вашего вопроса, сир.
– Как он тебе показался? Не жалеет, что встал не на ту сторону?
