– Вы хам и мужской шовинист, майор.
– Было бы удивительно, если бы я был мужским феминистом, капитан.
– Как только вы ступите на борт космического корабля и попадете в сферу моей юрисдикции, я постараюсь устроить вам веселую жизнь.
– Говоря по правде, я предпочел бы веселую жизнь прямо сейчас, – сказал Клозе.
– Наглец.
– Зато майор.
– Я просто не знаю, что я здесь делаю.
– Преклоняетесь перед моим героизмом, – сказал Клозе. – Хотите, я продемонстрирую вам дырку в животе?
– От нее уже и следа не осталось.
– След остался, надо просто внимательно смотреть.
– Делать мне больше нечего, как рассматривать чьи-то волосатые животы.
– Разве есть в этой жизни более приятные занятия? – вопросил Клозе.
– Давай поговорим серьезно, Генрих.
– Меня зовут Клозе.
– Мне нравится называть тебя Генрихом.
– Я снова могу завыть.
– Не надо, – попросила Изабелла. – Что ты думаешь о предстоящей войне?
– О которой?
– Что значит – «о которой»?
– Империи в ближайшее время предстоят две войны, – сказал Клозе. – С пришельцами и с адмиралом Клейтоном.
– Ты думаешь, с адмиралом тоже придется воевать?
– Это неизбежно. Он провозгласил себя императором, а империи рождаются только в войнах. Кстати, в войнах они и гибнут. По большей части. Когда не разваливаются изнутри.
– Я – человек не военный, с армией связана лишь опосредованно, поэтому не представляю, что такое масштабные военные действия.
– Я тоже не представляю, – сказал Клозе. – Империя давно уже не вела масштабных боевых действий. Не с кем было.
– Ты не боишься?
– Боюсь, – сказал Клозе. – Для кого-то война – хороший шанс сделать карьеру, а для кого-то – сыграть в ящик. Поскольку я весьма скептически отношусь к возможности реинкарнации, то в этом своем воплощении собираюсь жить вечно, а войны этому никак не способствуют.
– Кто пугает тебя больше?
– Сложно сказать. – Клозе задумался и закурил вторую сигарету. – Чужих я видел, но мельком и только в прицел. Их чертовски много, но я не знаю, чего от них можно ожидать, а потому это меня пока не слишком беспокоит. С другой стороны, я слышал об адмирале Клейтоне и прекрасно представляю, на что способны боевые имперские корабли. Эта война дорого бы нам стоила и в менее сложной ситуации, но сейчас она может обернуться катастрофой.
– Почему ты так думаешь?
– Адмирал Клейтон командует третью имперского флота, – сказал Клозе. – Империя не может бросить против него все свои силы, потому что должна оставить какие-то силы для охраны других планет. Допустим, Первый космический останется для охраны интересов Империи, а Второй отправится наводить порядок в системе Гаммы Лебедя. А это означает, что соотношение имперских сил и мятежников будет один к одному и на первое место выйдет не огневая мощь, а тактические способности командиров. Адмирал Клейтон считается самым талантливым флотоводцем современности. Мы можем его раздавить, но после этого у нас не останется кораблей, чтобы драться с пришельцами.
– Звучит мрачно. Ты уверен, что без войны не обойтись?
– Императорами становятся не для того, чтобы на следующий же день сдаваться без боя. Вспомни хотя бы Петра Первого.
– Нам конец, да? Человечеству?
– Это вряд ли. Но времена предстоят нелегкие.
– Жаль. Если бы ты ответил, что человечеству конец, я могла бы пересмотреть некоторые свои правила. В частности то правило, согласно которому я не встречаюсь с пилотами.
– Полагаю, человечество вымрет, – сказал Клозе. – Нам конец, точно.
– Вообще-то я имела в виду Юлия.
– Да мы этих Чужих в порошок сотрем. А Клейтона с его флотом я плевком перешибу.
– Когда тебе можно будет покидать территорию госпиталя?
– Хоть сейчас. А что?
– Хотела пригласить тебя в ресторан.
– Одежду мне не вернули, но мы можем купить ее в магазине, – сказал Клозе. – План такой: ты выходишь за ворота и ждешь меня. Заборы тут не слишком высокие.
– Ты так и побежишь в пижаме?
– Она хорошо подчеркивает мою фигуру.
Изабелла недооценила Клозе. Она не думала, что Генрих действительно способен на побег из госпиталя, и не собиралась ждать его слишком уж долго, но он появился через пять минут.
По-прежнему в пижаме и в больничных тапочках.
– Ты – псих, Генрих.
– Все пилоты – психи. Ты знаешь, в пижаме нет кармана для бумажника, так что тебе придется одеть и накормить меня в долг.
– Я пришлю вам детальный счет, майор.
– Могу ли я рассчитаться с вами натурой?
– По-моему, вы немного опережаете события.
– Разве что чуть-чуть.
Конечно, в магазине готового платья на них смотрели странно, но стоило Клозе скинуть пижамную куртку и продемонстрировать свой голый торс, как Изабелла заметила легкую зависть в глазах продавщиц.
Поскольку в этой части Эдема царило вечное лето, Клозе выбрал шорты и футболку без рукавов. Он готов был идти и босиком, но Изабелла опасалась, что так их могут не пустить в ресторан, а потому купила ему сандалии.
Пакет с пижамой Клозе сунул под мышку. Теперь он ничем не отличался от обычного туриста, разве что был недостаточно загорелым.
– А я недавно приехал, – пояснил Клозе, когда Изабелла указала ему на это несоответствие. – Только что с корабля и уже иду в ресторан с шикарнейшей женщиной этой планеты.
Комплименты Клозе почему-то напоминали Изабелле удары тарана в ворота средневековой крепости, но не были ей неприятны. Она впервые встретила мужчину, который ничуть не вуалировал своих намерений, не скрывался за маской учтивости или куртуазности, а шел напролом.
Это черта ей импонировала.
Правда, ей нравился и подход Юлия, и их первое танго. Она понимала, что, окажись здесь оба эти парня одновременно, у нее могли бы возникнуть трудности с выбором. Это если она решила плюнуть на свое правило не встречаться с пилотами. Но для чего придумывают правила, если не для того, чтобы их нарушать?
Следователю УИБ не пристало так думать, но она ничего не могла с собой поделать.
Впереди война, и очевидно было, что победа не дастся человечеству легко. А потому можно было пренебречь самолично выдуманными ограничениями и наслаждаться жизнью. Тем более неизвестно, сколько этой самой жизни им всем осталось.
