В отличие от Алекса, Варя не хотела повторяться… Хотя вся наша жизнь — всего лишь одна краткая минута… И почему бы…
Нет, ни за что… И главное сейчас — не встретиться с ним снова глазами… Этого Варе не выдержать.
— Меня ждут дома, — сказала она, глядя в пол. — Я пошла. Мы часто слишком многое просто опаздываем понимать… И если у человека, кроме работы, нет никакой другой жизни, то это не жизнь…
Алекс молча, больше не возражая и не вступая в новые пререкания — у каждых объяснений есть свой предел, и очень ограниченный! — пошел ее проводить. Он отпер дверь, стоя к Варе спиной…
Алекс любил поднимать и гири, и гантели, и поэтому во всех квартирах, где он жил, эти тяжелые штучки появлялись обязательно…
Что с ней случилось тогда?.. Она словно обезумела и потеряла контроль над собой…
Варя с трудом, но довольно быстро подняла гантель и опустила на его затылок… Алекс медленно, даже не вскрикнув, сполз по стене на пол…
Не взглянув вниз, Варя, еле сдерживая слезы, переступила через него и вышла из квартиры, не забыв аккуратно захлопнуть за собой дверь.
32
Надя выслушала мать молча.
Она жалела ее, несчастную, запутавшуюся, уже немолодую женщину, жившую неизвестно для чего и ради кого. Мать всю жизнь с нетерпением ждала этого блаженного необыкновенного момента, когда расскажет, наконец, обо всем дочери, когда осчастливит ее, обрадует, изумит… Она жила в предвкушении этой торжественной минуты… И вот осчастливила дочь, обрадовала… Почему все так нелепо и нескладно получилось?
Варвара Николаевна тупо смотрела в окно. Письма и завещание были небрежно забыты, брошены на столе. Надя осторожно сложила их, спрятала в тот же конверт, а потом — в карман материнского халата.
— Бабуля, вы там скоро? — спросила за дверью Танюша. — Мы с дедом заждались…
Обе женщины торопливо, не глядя друг на друга, поднялись.
Владимир Александрович встретил их как-то необычно суетливо, не зная, куда деть руки. «Неужели слышал? — тоскливо подумала Надя. — Или всегда знал и догадывался? Бедный папа… Я очень тебя люблю…»
Она подошла к отцу и обняла его.
— Что-то случилось?
Он кивнул, но не ответил.
— Таня, что произошло? — вмешалась Варвара Николаевна. — Дед молчит, хоть ты объясни…
— Звонил Олег, — строго и серьезно сказала Таня. — У Семена в Сочи убили отца… Какая-то очередная разборка… И дядя Денис тоже погиб…
Надя злорадно хмыкнула, но вовремя удержалась от комментариев. Они не для детских ушей.
— Но потом, — продолжала Таня еще строже, — позвонил папа… У него был такой счастливый, веселый голос… Папа спросил: «Ну что, здорово я с ним разделался? Просто вернул ему футбольный мяч! Теперь нам ничто и никто не угрожает! Не бойтесь, там все чисто! Меня никто не заподозрит! Я умею так хлопнуть дверью, чтобы никто не услышал ни звука!»
Надя посмотрела на мать. Она медленно бледнела.
— Вот, вырастила… — еле слышно сказала Варвара Николаевна. — Володя, это мы с тобой вместе… Как же так?..
Владимир Александрович мелко-мелко, суетливо, по-старчески кивал и пил из чашки чай крохотными глотками. Словно обычные у него никак не получались.
— А еще, — голос Тани пронзительно зазвенел, как поет порой провод электропередачи под сильным ветром, — еще мама на днях говорила с кем-то по телефону… Я случайно слышала из передней, когда зашла к ним взять книжки… Мама сказала: «Эрик, вопрос решен! У Александра рак желудка. Диагноз подтвердился. У него эти боли уже довольно давно. Так что мы скоро будем вместе… Ты рад?» А Эрик — это кто?
Бабушка смотрела на Таню огромными остановившимися глазами. «Поганка», — с горечью подумала она о невестке. Дед закрыл руками лицо.
— Ты будешь жить со мной, Таня, — отозвалась тетка.
— Да, конечно, я знаю, — кивнула Таня. — Я с мамой и не хочу… Только кто такой Эрик? А у папы правда давно болит живот… Мама всегда говорит: «Пить надо меньше!» А он всегда обещает завтра бросить… А еще мама сказала этому Эрику, что недавно видела папу с какой-то Людмилой… И что папа всегда котовал… А что такое «котовал»? При чем здесь кот?
И Таня доверчиво улыбнулась Черномырдину, тут же, посередине комнаты, сосредоточенно умывающемуся.
Никому не свернуть с колеи, жестко обозначенной для него Судьбой…
Нужно помочь Насте, подумала Надя. Она одна с Семеном пропадет. И Наде теперь предстоит растить своего круглоглазого мужа и двоих детей…
— Мама, — неуверенно произнесла она, — эти бумаги… Куда я их дела? Они, по-моему, у тебя в кармане… Ты отдай их мне…
Варвара Николаевна медленно повернулась к дочери и кивнула. И слабо улыбнулась в ответ…
