– Нет.
– Может, я выдавал свои чувства, когда прикасался к тебе?
– Нет.
Он рассмеялся.
– Придется тебе самой признаться.
– Доротея дала мне письмо, которое ты написал ей и Каллэму. В письме ты говорил, что любишь меня.
Эдвард нахмурился.
– А если бы я сказал, что люблю тебя, когда просил стать моей женой, то ты сразу согласилась бы выйти за меня замуж?
– Конечно, сразу. Я очень хотела, чтобы ты любил меня.
Он закрыл глаза и пробормотал:
– Я хотел сказать тебе об этом в тот день, но я думал, что ты любишь Пола О’Брайена. Что произошло между вами? Почему он уехал в Джорджию?
– Я сказала Полу, что не могу выйти за него замуж, потому что люблю тебя, Эдвард.
Он недоверчиво покачал головой.
– Но почему ты позволила мне думать, что ты любишь Пола?
– Я боялась, что ты догадаешься о моих чувствах к тебе. Я ведь не знала, что ты меня любишь.
Эдвард привлек жену к себе и зарылся лицом в ее шелковистые волосы.
– Дорогая, мы потеряли столько времени. Ведь мы уже давно могли бы быть счастливы. Я думал, что ты меня боишься. Думал, что если наберусь терпения, то ты проникнешься ко мне доверием. Я был почти уверен, что ты ко мне неравнодушна, но ты меня постоянно отталкивала, и я не знал, что делать.
– Эдвард, я никогда не боялась тебя, но меня пугали те чувства, которые ты во мне пробуждал, когда целовал, когда прикасался ко мне.
Он взял ее лицо в ладони и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Скажи, Виктория, ты когда-нибудь ощущала что-нибудь подобное с другими мужчинами? Ты чувствовала такое же с Полом?
– Нет, Эдвард. Именно ты пробудил во мне женщину. Нет слов, чтобы выразить, как меня это напугало. Каждый раз, когда ты находился рядом, мое тело переставало мне подчиняться.
– О, Виктория, я умираю от желания обладать тобой.
Сердце ее гулко билось в груди. В смущении потупившись, она прошептала:
– Эдвард, я хочу кое-что тебе сказать.
Он поцеловал кончики ее пальцев и улыбнулся.
– Говори скорее, Виктория. Я не уверен, что смогу долго продержаться.
– Это очень важно, Эдвард.
– То, что я собираюсь делать, тоже очень важно.
– Эдвард, прошу тебя…
– Хорошо, любимая. Так что же ты хочешь сообщить мне?
Она уткнулась лицом в его плечо и пробормотала:
– Я не знаю… не знаю, что должна делать.
Виктория боялась, что муж рассмеется, но он ласково улыбнулся и проговорил:
– Не волнуйся, любимая, я научу тебя всему, что тебе нужно знать. Я люблю тебя, Виктория. Одному Богу известно, как я тебя люблю.
Виктория почувствовала, как муж потянул за концы пояска на ее пеньюаре. Затем он поставил ее на ноги. Пеньюар бесшумно соскользнул на пол, и Эдвард тотчас же потянулся к завязкам ее ночной сорочки. В следующее мгновение сорочка тоже оказалась на полу.
Она услышала, как муж в восторге ахнул, впервые увидев ее обнаженной.
– Любимая, ты прекрасна, – прошептал он, пожирая ее глазами.
Виктория зарделась и опустила голову. Заметив, что она смутилась, Эдвард уложил ее на постель и прикрыл одеялом. Затем он начал распускать ремень, и Виктория, увидев это, поспешно закрыла глаза. Вскоре она услышала, как заскрипела кровать.
– Мужчины передо мной никогда раньше не раздевались, Эдвард, – пробормотала она.
Он рассмеялся и привлек ее к себе.
– Не бойся, Виктория. Можешь открыть глаза. Ты, конечно, помнишь тот вечер, когда твоя бабушка отмечала свой день рождения?
– Да, помню… – Виктория смотрела на губы мужа как загипнотизированная.
– Тем вечером ты обвинила меня в неверности, помнишь?
– Да.
– А я был верен… тебе.
Его ладони легли ей на грудь, и Виктория ахнула.
– О, Эдвард… – простонала она.
– С тех пор как я тебя увидел, у меня не было ни одной женщины, – продолжал он, обжигая ее своим горящим взглядом.
– Я не понимаю, Эдвард…
– Виктория, любовь моя, только ты одна способна погасить мою страсть, – прошептал он, лаская ее груди.
Эдвард убрал разделявшее их одеяло, и теперь между ними не было никакой преграды. В следующую секунду она почувствовала, как он осторожно привлек ее к себе, и тут же ее опалил жар его обнаженного тела.
– Расслабься, любимая, не бойся, – шептал Эдвард.
Он принялся покрывать поцелуями ее шею и груди, и в какой-то момент Виктории показалось, что она вот-вот задохнется. Поцелуи и ласки Эдварда разжигали в ней пожар, и она трепетала в сладостном ожидании чего-то.
Наконец, не выдержав, она крепко прижалась к мужу и прошептала:
– Эдвард, пожалуйста… Я чувствую… Я хочу… но я не знаю…
– Зато я знаю, любимая. Я знаю, чего ты хочешь.
Его ладони заскользили по ее животу, а губы прижались к ее губам.
– Виктория, ты мне нужна. Я так долго ждал тебя, любимая. – Его дыхание сделалось прерывистым, а в карих глазах словно полыхал пожар.
Он уложил ее на спину и, склонившись над ней, проговорил:
– Сейчас тебе будет немного больно, но боль скоро пройдет. Доверься мне.
Виктория лежала неподвижно; она не знала, чего ожидать. В следующий миг она действительно ощутила боль и вскрикнула. Но Эдвард тотчас же впился в ее губы страстным поцелуем.
– Прости меня, любимая. Но боли нельзя избежать.
Виктория смотрела на мужа в недоумении. «Неужели это и все?» – подумала она.
– Это и все, Эдвард?
Он улыбнулся, понимая ее состояние.
– Нет, любимая. Потерпи немного, пусть боль окончательно пройдет. Я так долго ждал этого мгновения… Я столько раз представлял это в своих мечтах…
Он начал осторожно двигаться, и на Викторию накатила волна совершенно необыкновенных ощущений – ничего подобного она даже не представляла.
– Моя любовь, моя жена, – шептал он снова и снова, и крылья любви возносили их все выше и выше.
Эдвард вдруг ощутил жжение в глазах, а ведь прежде он не представлял, что способен плакать. По его щекам струились слезы. Слезы любви.
Виктория тоже плакала, но ни она, ни Эдвард не стыдились своих слез – слишком долго они ждали этих чудесных мгновений, слишком долго ждали они полного единения.
