— Нет. Это жрецы Ваала на Кармиле пляшут свои хромые резаск и закалывают себя, напрасно взывая к Ваалу. Так написано.
— Неправильно. Здесь Адам бежит, хромая, к своей невесте и моей госпоже, второй Еве, которая танцует возле пруда со своими пятьюдесятью дочерьми.
— Нет. Это Мириам с девушками танцует от радости возле Тростникового моря после того, как войско затонуло. И Аарон, ее брат, танцует с ней вместе. Так написано.
— Неправильно. Здесь начался брачный пир Адама, и он сидит за столом, положив ногу на скамейку.
— Нет. Это хромой Мемфивосфей приглашен на пир к царю Давиду. Так написано.
— Неправильно. После пира Адам на глазах у всех входит к моей госпоже, второй Еве, и к пятидесяти дочерям госпожи.
— Нет. Это бунтовщик Авессалом входит на глазах у всех к Авигее Кармилитянке и другим женам и наложницам своего отца Давида. Так написано.
— Закончилась золотая табличка, и восторжествовал золотой царь. Дальше надо смотреть красную табличку, и тогда восторжествует красный цйрь. Гляди! Видишь Адама, сотворившего лиру? Он играет на ней и поет себе во славу. Его брат Азазел, сын убитого царя, злобно смотрит на него, держа в руках копье и придумывая, как бы отомстить.
— Нет. Это Давид играет и поет псалмы, чтобы развеять печаль Саула. Так написано.
— Неправильно. Здесь Азазел пляшет голый перед ковчегом, уговаривая мою госпожу поверить ему. Она же радостно улыбается, и на голове у нее рогатый лунный убор.
— Нет. Это Давид танцует перед ковчегом, а его жена Мелхола, или иначе Егла («нетель»), насмехается над ним из-за решетки. Так написано.
— Неправильно. Здесь моя госпожа, вторая Ева, верная уговору, зовет Азазела к себе в постель.
— Нет. Это Амнон принуждает свою сестру Фа-марь лечь с ним. Так написано.
— Неправильно. Здесь моя госпожа привязывает полосы Адама к кровати, чтобы Азазелу было удобнее состричь их.
— Нет. Это лживая Делила привязывает волосы своего мужа Самсона к ткацкой колоде. Так написано.
— Неправильно. Здесь Азазел приходит ночью в комнату Адама, чтобы состричь его священные волосы.
— Нет. Это Давид, найдя царя Саула спящим в пещере, оставляет ему жизнь и отрезает кусок с его одежды. Так написано.
— Неправильно. Здесь у Адама уже срезаны волосы и священный лоскут с пятью синими кисточками тоже. А здесь Азазел со своими приятелями бьет и поносит его, когда он идет на гору умирать.
— Нет. Это Семей и его приятели поносят и бьют Давида в Бахуриме. Так написано.
— Неправильно. Здесь Азазел ослепляет Адама.
— Нет. Это филистимляне ослепляют Самсона в Газе. Так написано.
— Неправильно. Здесь Азазел зелеными прутьями ивы Хеврона привязал Адама к терпентинному дереву Хеврона и оскопил.
— Нет. Это царь Гайский, которого Иисус повесил на дереве. Так написано.
— Неправильно. Здесь Азазел поднимает двенадцать колонн, выстроенных в круг, и алтарь вместо тринадцатой. Он собирается принести Адама в жертву моей госпоже, второй Еве, поэтому рядом стоят полосатые чаши для крови.
— Нет. Это Моисей поднимает двенадцать колонн у подножия Синая — на гору Хорив — по одной на каждое колено Израиля, а чаши тут для крови убитых буйволов. Так написано.
— Неправильно. Здесь искалеченный Адам, хромая, прошел в круг, и здесь его разрубают на куски.
— Нет. Это царь Агаг, дрожа, вошел в круг в Галга-ле, и Самуил разрубил его мечом. Так написано.
— Неправильно. Здесь двенадцать мужей Хеврона вкушают от плоти Адамовой, а плечо Адамово оставлено Азазелу.
— Нет. Это плечо вола, сбереженное Самуилом для царя Саула и поданное ему во время пиршества в Мицпе. Так написано.
— Неправильно. Здесь посланец приходит к моей госпоже, второй Еве, и говорит ей: «Сделано». Она заворачивается в саван и становится третьей Евой, а возле нее собака, сова и верблюд.
— Нет. Это Ревекка сходит с верблюда и покрывает лицо при виде нашего отца Исаака, который подходит к ней, чтобы предложить стать его женой. Так написано.
— Неправильно. Здесь народ Хеврона оплакивает Адама. Дурак, неужели тебе неведомо, где ты стоишь? Это самое дальнее помещение пещеры Махпел. Злой Иосия заложил вход сюда, но мы, кинеяне, хорошо храним тайну второй двери. Гляди, здесь моя госпожа, третья Ева, несет ободранные кости Адама в эту самую пещеру, чтобы положить их в погребальный ковчег.
— Нет. Это дети Израиля оплакивают Моисея на вершине Фасги. И Господь в облаке, чтобы люди не увидели Его лица и не умерли, хоронит его тайно в долине Моавитской. Так написано.
— Неправильно. Здесь тебе нечего сказать, потому что наконец-то ты видишь мою госпожу в Троице. Мою госпожу, первую Еву, белую, будто она больна проказой, мою госпожу, вторую Еву, черную, как шатры моего народа, мою госпожу, третью Еву, которая милосердно покрыла свое лицо, чтобы ты не умер. Гляди, как дух Адама простерся перед моей тройственной госпожой и завладел ею с ее согласия, а Азазел, пораженный, смотрит на них.
— Нет. У меня есть, что возразить тебе! Это Моисей жалуется Господу на свою сестру Мириам, а рядом его брат Аарон, который насмехался над его женой-эфиопкой. Аарон простерт перед Господом, который наказал Мириам проказой. Так написано.
— Неправильно. Твои увиливания тебе не помогут. Гляди, здесь моя госпожа отвечает на мольбу Адама. Его дух подымается от сухих костей в погребальном ковчеге и, угрожая Азазелу, еще раз поворачивает колесо жизни. Он еще раз родится у моей госпожи, первой Евы, и будет ей сыном и Азазелу — братом-близнецом.
— Нет. Все не так. Это царь Саул разговаривает с волшебницей из Ен-Доры, которая вывела дух Самуила из костей Самуила. Так написано.
— Неправильно. Всё здесь, клянусь именем Матери! Здесь кончается красная табличка, и надо взять золотую табличку, где моя госпожа, первая Ева, в родовых муках лежит под пальмой.
— Я уже на все ответил. Зачем начинать сначала?
— Твои ответы не годятся для моей тройственной госпожи.
— Сущий Бог, в которого я верю, гораздо могущественнее твоей госпожи. Он может сотворить нечто из ничто. Он может сделать то, что было, не бывшим вовсе. На ее древних табличках завет смерти, и Господь Бог перевернул их и отставил в сторону у колодца в Кадесе, когда Он через своего раба Моисея провозгласил новый завет жизни. В Книгах Моисея есть этот завет. Они хранятся в святом ковчеге в каждой синагоге, где живут евреи, а сам завет начертан на таблице каждого верного Господу сердца.
— Как бы Он ни был могуществен, сумеет ли Он освободить тебя из дома смерти в долине смерти? Еще ни один человек, поносивший мою госпожу в ее доме, не вышел отсюда живым. Дурак, на этом месте прощаются с жизнью все безрассудные дураки. Коридор завален их костями.
