Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
– Епископ тебя, княже, давно дожидается, бает, дело у него неотложное…
«Неотложное… небось опять деньги клянчить начнёт, с утра покоя нет», – недовольно подумал Ярослав, запахивая озябшее тело в мягкий бухарский халат.
– Ладно, зови, – махнул он рукой.
Когда епископ вошёл и от большого волнения стал говорить быстро, путая греческие и русские звуки, отчего речь его изукрасилась шипящими, князь невольно улыбнулся своей догадке: вот тебе и чёрный змей, сон-то в руку…
– Бьеда, князь, большшой бьеда!..
– Какая еще беда, Святополк, что ли, воскрес? Так он вроде ещё четыре лета тому как помер в Ляшской земле… Может, племяш Брячислав восстал или брат Мстислав опять на меня исполчился? – Ярослав прошёлся, прихрамывая, взад-вперёд по опочивальне и остановился напротив высокой чёрной фигуры верховного священника, глядя на него снизу вверх.
– Хуше, соффсем хуше, – шипел епископ. – В Суздале шернь сошгла храм Боший! – Он что-то быстро сказал по-гречески своему прислужнику, и два чернеца бережно ввели завёрнутого в плащ человека с синяками и подпалинами на челе. Чернецы распахнули плащ на несчастном, и под ним открылась изодранная ряса с прожжёнными насквозь дырами во многих местах. Руки и чресла попина тоже были изодраны в кровь, даже креста на нём не было. – Вот, княше, отец Ананий, едфа шиф остался… а другой, отец Арсений, погибоше!
– Я чрез окно малое сумеша вылезти, коли храм заполыхаша жарким полымям, – всхлипнул попин, – а Арсений не сумеша, дороден бысть, – горестно опустил очи долу несчастный.
– Ну, не велика беда, – махнул рукой князь. – Народец от голода чудит и ярится, а церквушку мы новую поставим, ещё краше прежней.
– Ох, пресветлый княше, фласть твоя на церкфи, яко на столпах протчшных зишдется. Не церкофь сошгли, а один из тех столпов! Ибо токмо церкофь и пастыри ея народец учат, яко князь Богом над ны постафлен. – Он указал рукой на несчастного Анания. – Народишко же, волхвами подстрекаемый, уже фоорушается и дворы богатых купцофф да горошан знатных потрошит, припасы забирает и промеш голодающе делит, – шипел епископ с такой внутренней силой, что и в тёплом халате князя пробил озноб.
«Умеет, чёртов змей, красно сказать, – мелькнула мысль. – Волхвы точно не попины, они народ умеют смутить. Коль так дальше пойдёт, то они и Вече скоро объявят, – подумал про себя Ярослав, – надобно поскорее вольность сию пресечь».
Слух о том, что в Суздаль прибыли волхвы, мигом облетел град, и он загудел, зашевелился.
– Волхвы, они ведь насквозь зрят, и от взгляда их ничего сокрыться не может, – взволнованно шептались горожане, передавая новость из уст в уста.
– Эти найдут, от волхва ничего не утаишь, ни мысли, ни зерна, – соглашались собеседники, постепенно переставая шептаться и переходя на разговор в полный голос. В изнурённых голодом людях затеплилась, всё более разгораясь, надежда, а самые решительные, вооружившись, присоединялись к тем, что уже собрались вокруг кудесников.
– Коль народ сам чёрных жрецов византийских бить принялся, – молвил один из волхвов, – то мы тому поспособствовать обязаны и возвращать людей к богам славянским исконным.
– Эге, брат, – возразил старый волхв, – а на защиту их дружина княжеская поспешит, так что нам, с той дружиной воевать, снова кровь людскую лить?
– Значит, надо князя самого просветить, что все беды наши от веры чужой, оттого, что не земле да небу родному, а богу чужеродному русы почести ныне воздают.
– Дружину свою создавать надобно, – предложил кто-то, – чтобы супротив княжеских наймитов постоять могла, с окрестных земель русских люди подтянутся.
– Нет, – возразил старый волхв, – крови и без того течёт по земле нашей довольно. Давайте в граде наведём порядок, как исстари делалось в годы лихие. Поделим припасы меж всеми нуждающимися, за порядком в граде и за его пределами ополченцев из люда суздальского следить поставим, чтоб лад был, тогда и князь, на тот порядок глядя, с нами беседу поведёт.
Собрали волхвы народ на площади торговой и предложили избрать старших на каждом городском конце, а в подчинение дать им крепких горожан, чтобы порядок держали, лихих людей ловили и припасы по совести делили промеж страждущих. Гудел град, будто улей встревоженный. Волокли ополченцы на суд народный татей, коих схватили за грабежом подлым, а также черноризцев и людей княжьих, припасы укрывающих. Тут же волхвы вместе с народом суд вершили, споры решали, обозы снаряжали в Булгарию Волжскую за съестными припасами. Бурлил Суздаль, клокотал, мальчишки воробьями шустро кругом поспевали, про всё ведали, во всяком деле участвовать норовили.
Князь Ярослав во главе своей дружины спешил к мятежному граду Суздалю.
Впереди показался обоз из десятка телег.
– Кто такие, куда путь держите? – строго окликнул обозников сотник передового княжеского отряда.
– Суздальцы мы, – ответил крепкий старик в небогатой одежде, – домой возвращаемся.
– Волхвы среди вас есть? – снова спросил сотник, подозрительно глядя на старика.
– Нет, – коротко ответил старый обозник, сдвигая на глаза шапку.
– Обыскать! – кратко приказал сотник и двинулся далее.
Узнав о приближении княжеской дружины, волхвы велели отпору ей не чинить. Ведь не супротив князя поднялся люд, а против чужестранных жрецов-попинов, против людей вороватых да купцов, что от жадности своей не желали поделиться с умирающими от голода. Надеялись люди, что поймёт их князь и поступит по справедливости.
Но княжьи дружинники, войдя в град, никого не стали выслушивать, а сразу принялись карать и вязать волхвов и всех, кто был с ними. То тут, то там вспыхивали схватки. А вокруг града рыскали разъезды, перенимая тех, кто намеревался ускользнуть.
Железной рукой наводил князь прежний порядок в граде.
На Светозара с сыном и старого седобородого волхва набросились прямо на улице. Четверо вооружённых мужиков, что находились подле, бросились в сечу с дружинниками, крича волхвам:
– Уходите скорее дворами!
– Беги, Мечислав, – крикнул Светозар, выхватывая топор из-за пояса. Но сын только мотнул головой и стал рядом с отцом…
Они стояли на грязном, истоптанном конскими копытами дворе со скрученными за спиной руками, избитые, в изодранной одежде – семь волхвов из тех, кто не успел уйти, а на крыльце, укрытом брошенной на него шубой и превращённом в походный трон, сидел строгий Ярослав.
– Что, мерзкие слуги диавола, вздумали народ супротив князя мутить? Отвечайте! – обратился Ярослав к пленникам.
– Мы пришли народ суздальский от смерти голодной спасти, – степенно ответил старый волхв. – И наказать людей, что, твоим княжеским именем прикрываясь, неподобство творят. А теперь глядим, что не зря надеялись они на поддержку твою. Ты железом и кровью защищаешь купцов да бояр-лихоимцев, а сие не по Прави!
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
