— Что?
— Спасибо тебе за все.
— Всегда пожалуйста.
— Ты лучший отец, который только мог быть.
— А ты замечательный ребенок.
Некоторое время она обдумывала услышанное. Потом спросила:
— А как же быть с Галеном? Зачем тебе нужно его сердце?
— Я берег его для него. Ему теперь нужно сердце?
— Да, оно нужно ему обратно, и он хочет вызволить ребятишек из стеклянного сердца. Мы можем это сделать?
— Если я верну ему сердце, наша сделка будет расторгнута.
Она задумалась, потом сказала вслух:
— Гален, если Монумент отдаст тебе сердце, тогда ребята выйдут из стеклянного сердца. Ты этого хочешь?
— Да! Да!
— Хорошо, давай сделаем это.
— Давай сделаем это.
На балконе завихрился ветер. Позади них закружились серые частицы, собираясь в фигуру, пока наконец не появился огромный каменный монумент. Балкон крякнул под его тяжестью. От него пахло землей и пылью. Лицо было как у человека, а глаза пустые, белые, как жемчуга. Еще у него были кабаньи бивни.
Он протянул руку к Галену, приложил кулак к его груди и толкнул его. Рука проникла в грудную клетку Галена. Через секунду он вынул пустую руку обратно.
Снова поднялся ветер, унесший статую. Но перед тем, как совсем исчезнуть, он коснулся рукой щеки Мэтт. По ней растеклось тепло.
Кристалл в руках Галена треснул. Из лопнувшего сердца повалил дым, двумя призраками скапливаясь у входа. Из дыма материализовались двое детей, одетых в красивые античные одежды.
— Гален, я тебя убью! — завопила девочка.
— Как ты мог? — закричал мальчик. — Не вздумай еще раз с нами так поступить! — Они побежали за Галеном, молотя его кулачками по спине и животу, а он только смеялся.
При этом он выронил каменного монаха, но Мэтт подобрала его и убрала в карман.
Потом Гален расплакался. Он стоял, обнимая детей. Они еще пару раз стукнули его, но потом прижались к нему.
— Теперь можем начать заново, — сказал он слабым и дрожащим от слез голосом.
Чуть попозже Натан, Бетти, Сюди, Эдмунд, Дейдра, Лия и Мэтт вернулись к тому месту, где когда-то стоял зачарованный дом.
Двор казался мертвым. Мебель Сюди стояла там, где они ее оставили, укрытая пленкой от росы.
Дом был похож на скелет. Доски рассохлись и искорежились. Пока они смотрели на дом, ветер громыхал черепицей.
— Не думаю, что он еще оживет. Теперь он только мешает.
— Может, его совсем сжечь? — спросила Лия.
— Наверное, это будет самым лучшим. Это все равно не более чем сброшенная кожа. Ребятишкам опасно будет к нему подходить.
Лия подняла руки, направила их в сторону дома. Из возникшего пламени она смастерила себе скрипку и смычок.
— Подождите, — сказала Сюди. — А что случится, когда истекут двадцать четыре часа Натана? Вдруг он должен будет вернуться сюда? И сможет ли он вернуться в сгоревший дом?
— А о чем тут беспокоиться? — сказал Натан. — Погода меня не волнует, так что какая разница, есть у меня дом или нет?
— Разрушив этот дом, мы можем построить новый, — сказала Бетти. — Когда истекут двадцать четыре часа, мы проведем еще один сеанс. У нас все будет хорошо, доченька. Давай теперь сыграй мне грандиозную панихиду, детка.
Мэтт побежала на улицу, прислонилась к телефонной будке, умоляя линию не дать соседям вызвать сейчас пожарных.
Лия подняла смычок и заиграла величественную симфонию на огненной скрипке. Дом горел, и горел красиво.
