Глава первая
По-настоящему большая тайна может согреть в холодную ночь, унять голод, развеять тени. Самая лучшая тайна приносит ощущение безопасности. Ты знаешь, что когда-нибудь сможешь ею воспользоваться, и это делает тебя намного сильней.
Дейдра Эберхард открыла последнюю клетку, поменяла воду в миске, погладила кошку и ласково поговорила с ней. Кошке придется побыть в клинике, пока не заживет ее рана, но она тоскует по хозяину.
— Уже недолго осталось, — сказала ей Дейдра.
Она заперла клетку, выпрямилась и помассировала себе спину.
Их ветеринарный техник, Анжи, уехала на день домой; ребята-школьники, Боб и Никки, помогавшие ухаживать за животными, ушли, а ее партнер, Дуг Розенфильд, сегодня даже не заезжал в клинику. Он лечил крупных животных, таких как ламы, лошади, олени, иногда помогал даже страусам. В основном он работал в своем фургончике, объезжая ранчо в окрестностях крохотного городка Артемизия, расположенного в пустыне Орегона. В клинику он приезжал только по средам и четвергам или в экстренных случаях.
Даже самая тоскующая собака перестала выть и улеглась, уткнувшись носом в лапы, внимательно наблюдая за Дейдрой. Теперь у всех животных в клетках стояли свежие еда и вода и были постелены чистые соломенные подстилки. Смотровые столы помыты, свежие полотенца развешены в ожидании завтрашних пациентов. В автоклаве досушивалась последняя партия инструментов. В хирургической все было стерильно и готово к процедурам, предстоящим завтра.
Все сделано. Осталось только сварить последнюю на сегодня чашку кофе и полюбоваться закатом. Она налила кофе, помыла кофеварку и вышла через заднюю дверь во дворик, за которым начиналась пустыня.
Ее клиника представляла собой здание из шлакоблоков на краю города. У задней двери, в тени навеса, стояло зеленое кресло, сидя в котором Дейдра заполняла карты пациентов. А после работы она сидела в нем и наслаждалась тишиной и покоем. Она поставила чашку с кофе и откинулась на спинку кресла, которое все еще хранило дневное тепло.
Солнце скользнуло за кромку Каскадных Гор. Прозрачная голубизна неба поблекла, став у горизонта белой с оранжевыми всполохами там, где село солнце. А в зените небо уже потемнело.
Корявые и изломанные кусты можжевельника то тут, то там пробивались сквозь полынь, стелившуюся обманчиво плоским ковром от ног Дейдры до подножия поросших лесом гор. Она знала, что таится за зелеными волнами: в полумиле отсюда пустыню, будто мечом, прорезало ущелье.
Пустыня шуршала в ожидании ночи.
Птицы слетались к пруду. Дейдра знала о его существовании, потому что наткнулась на него, когда только открыла ветеринарную практику здесь, на краю вселенной. Сейчас она наслаждалась тишиной и наблюдала.
Это была ее ночь: все вокруг пустынно, безлюдно, и тем не менее чувствовалась скрытая, невидимая жизнь. Ей нравилась эта ночь и это место, и она втайне надеялась, что под покровом пустыни, тихо шурша, снуют какие-нибудь существа.
Она вздохнула, избавляясь от тягот минувшего дня, и потянулась за чашкой.
Ее руки коснулось что-то мокрое.
— Ой! — вскрикнула она и отдернула руку. На нее в упор смотрел койот.
Она взяла себя в руки, поудобнее уселась в кресле и уставилась в его желто-коричневые глаза. Койот не выказывал никаких признаков бешенства, агрессивности или страха. Он просто смотрел.
Она никогда раньше не видела койота так близко. Она наблюдала за ними издалека и слышала по ночам их вой, но это было так далеко, что его можно было принять за продолжение сна.
Еще она видела пару койотов в клетках в Музее Пустыни в Бенде, где ухаживали за ранеными животными, а когда они поправлялись, их отпускали на волю.
Дейдра ощущала какой-то полынный запах и чувствовала, как странное тепло покалывает ей кончики пальцев. Они с койотом долго смотрели друг на друга. Потом койот отступил на шаг и сел. Поднял левую лапу. Она только сейчас заметила рваную рану.
Подрался с другим животным? Но как можно было так порвать лапу?
— Плохо дело, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я оказала тебе помощь?
Койот наклонил голову.
Надо ли ей пытаться подчинить себе зверя? Она умела обращаться с диковатыми кошками и плохо выдрессированными собаками, но вот дикие животные — это не ее конек. Хотя это не совсем так: время от времени ей приносили диких животных, сбитых машинами, но тогда она занималась ими в урочное время, когда с ней был ветеринарный техник. И к тому же те животные не были так насторожены, как этот койот. Можно, конечно, вызвать кого-нибудь и отправить койота куда-нибудь вроде Музея, где привыкли иметь дело с неприрученными животными.
Она вздохнула и поднялась. Если он убежит, так тому и быть. А что, если он просто хочет проникнуть в дом, где много беспомощных и очень даже съедобных зверей? Ну, до клеток ему добраться будет не так-то просто, и сначала ему придется иметь дело с ней.
Койот наблюдал за ней.
Дейдра открыла заднюю дверь и подложила под нее камень. Надо, чтобы у койота был путь к отступлению. Она зашла в процедурный кабинет.
Зверь приблизился к порогу и зашевелил носом, принюхиваясь. Потом вошел в дом.
Может, он дрессированный? Дейдра слышала о собаках полукойотах, но о дрессированном койоте ей слышать не приходилось. Как она справится с ним?
Дейдра открыла дверь в хирургическую, подперла и ее и похлопала по операционному столу, обитому нержавеющей сталью.
— Прыгай сюда.
Койот собрался и прыгнул на стол. Потом сел, уставившись на нее.
— Хорошо, — сказала Дейдра и глубоко вздохнула. Она, должно быть, сошла с ума. А что, если он ее покусает? Надо успокоить зверя. Если бы он спал, можно было бы без опаски оперировать его. Но без веттехника трудно сделать анестезию; все-таки операцию надо делать вдвоем. Сначала бы сделали укол, чтобы животное успокоилось, потом подождали бы, пока оно уснет — ничего сложного. Следить в ходе всей операции за тем, как через трубку поступает усыпляющий газ, подавать инструменты, держать животное, согревать его грелками и теплыми полотенцами — вот чем должен заниматься веттехник.
