Кейт посмотрела на Изобел, и глаза ее вновь наполнились слезами.
— Многие не согласятся с вами.
— Значит, они его не знают, и в этом их несчастье.
— Да, — кивнула мать. — Вы правы.
Дверь распахнулась, и обе женщины улыбнулись при виде Мэгги. Сестра Каллума вошла в комнату, ведя за собой прелестную, как фея, девушку небольшого роста.
— Значит, вы пришли в себя. — Подойдя к кровати, Мэгги окинула Изобел участливым взглядом. — Тристан боялся, что у вас приступ удушья, но я заверила его, что это просто обморок. Вам понравилось платье?
— Да, очень. Это ваша вышивка?
— Я люблю заниматься рукоделием, когда выдается свободная минутка. Этот наряд я расшила для Давины, но она захотела отдать его вам.
Подняв глаза, Изобел улыбнулась очаровательной жене Роберта, красавице с чудесными светлыми волосами жемчужного оттенка, похожей на ангела с сияющим нимбом над головой. Ее огромные, широко расставленные глаза казались слишком большими для изящного лица с тонкими чертами. Если бы Изобел не видела, как брат Тристана подхватил Давину на руки, вернувшись домой, ни за что не поверила бы, что эта миниатюрная хрупкая женщина принадлежит великану горцу.
— Надеюсь, вы присоединитесь к нам в большом зале сегодня вечером.
— Вы очень добры…
— Давина, любовь моя, где ты? — позвал Роберт из холла.
Белокурая фея тихонько взвизгнула и со смехом бросилась к дверям.
— Не говорите ему, что видели меня.
Кейт, улыбаясь, махнула рукой, а Мэгги выразительно закатила глаза.
— Она… любит шутки и забавные розыгрыши, — объяснила Кейт Изобел. — Моему старшему сыну давно не хватало в жизни веселья и радости.
— Она прелестна, — прошептала Изобел.
— И ты тоже, дочка. А теперь пойдем присоединимся к остальным и будем праздновать.
Взяв Изобел под руку, Кейт повела ее за собой. Вот уже десять лет никто не называл ее дочерью.
В главном зале царило шумное веселье. Наверное, именно это больше всего и понравилось Изобел в Кэмлохлине. Первый день, проведенный здесь, навсегда останется в ее памяти. Пиршественный зал во дворце Уайтхолл вмещал больше гостей, но лишь немногие из них были горцами с их любовью к крепкому виски и громким песням. Большинство мужчин, сидевших или стоявших возле столов, отличались хорошими манерами, но стоило соседу отпустить грубое или бесцеремонное замечание, как они тут же забывали об учтивости.
Вино, виски и эль текли здесь рекой, как и разговоры, хотя чтобы быть услышанным, приходилось кричать. Сев вместе с Тристаном за стол предводителя клана, Изобел с радостью увидела рядом своих братьев. Ее не удивило, что Тамас чувствовал себя вольготно в окружении Макгрегоров. Он во многом походил на них, такой же дерзкий, упрямый и бесстрашный. Но Камерон, казалось, тоже держался свободно, хотя глаза его смотрели немного робко из-под длинных ресниц, когда лэрд знакомил его со своим шумливым кланом. Однако ближе к середине вечера Кам уже искренне и беззаботно смеялся вместе со всеми. Он получил прощение, которого так долго ждал. Изобел поклялась в душе, что всегда будет благодарна Макгрегорам за их доброту.
Она дважды поднималась из-за стола. Вначале Мэгги представила ее нескольким самым близким друзьям, а потом Давина познакомила ее с местной портнихой. Пока портниха бодрой скороговоркой перечисляла десятки названий цветов, в которые можно окрасить шерсть, Изобел заметила, как Тристан подошел к хорошенькой девушке с темными волосами и обиженно надутыми губами.
— Это Кейтлин Маккиннон, — сообщила Давина, проследив за ее взглядом. — Можете не беспокоиться на ее счет. Вернувшись из Англии, Тристан не обменялся с ней и парой слов. Он говорил только о вас.
— Обо мне?
— Да, он рассказал мне о вас и добавил, что садовым цветам предпочитает дикие.
Изобел рассмеялась. Да, это в духе Тристана, он вполне мог сказать нечто подобное. Она посмотрела на Кейтлин с жалостью. Как больно, должно быть, его потерять…
— Она любила его?
— Думаю, да, — честно призналась Давина.
— Тогда хорошо, что Тристан решил поговорить с ней. — Изобел снова повернулась к портнихе. — Изумрудно-зеленый — чудесный цвет.
Тристан отошел от Кейтлин, как только Изобел вновь направилась к столу. Они встретились посреди зала. На губах Тристана играла улыбка, глаза сверкали опасным огнем.
— У скольких еще женщин ты собираешься вымаливать прощение?
Тристан рассмеялся, а после изящно наклонился и поцеловал Изобел в шею.
— Только у тех, кто способен толкнуть тебя в горящий камин.
— О, мой благородный рыцарь в сверкающих доспехах!
Тристан учтиво поклонился, заложив руку за спину:
— Всегда к вашим услугам, моя прекрасная дама.
Когда Изобел продолжила путь, Тристан ускорил шаг и, обняв ее рукой за талию, шепнул на ухо:
— Готов служить вам душой и телом. Вы предпочитаете язык или что-нибудь потверже?
— Тристан! — Густо покраснев, Изобел ущипнула горца за бок, а заметив взгляд Кейт, улыбнулась в ответ. — Твои родители сидят всего в нескольких шагах от нас.
— Тогда пойдем скорее в постель, мне не терпится тебя обнять.
Смущенно закашлявшись, Изобел покосилась на сидевшую рядом Давину.
— Ты же дал слово Камерону, что пошлешь за священником.
— Я обещал ему найти священника как можно скорее. И сдержал слово. — Тристан лукаво ухмыльнулся. — Я пытался дождаться прихода священника, но ты, моя прелесть, не пожелала ждать.
Изобел снова залилась румянцем, зная, что Тристан прав.
— Что ж, на этот раз придется подождать.
Тристан наклонил голову, почти касаясь губами ее губ.
— Тебе нравится меня мучить.
— Разве что самую малость, — призналась Изобел с проказливой улыбкой. — Не бойся, это ненадолго.
Провожая глазами Изобел, Тристан залюбовался плавным покачиванием ее бедер. О, как бы ему хотелось прижаться к ним губами! Черт возьми, новое платье необыкновенно шло ей. Кремовый цвет подчеркивал белизну ее кожи, а мягкая ткань облегала все женственные округлости фигуры. И все же Тристана одолевало желание сорвать с нее одежду и изведать на вкус каждую клеточку ее тела.
Стремясь быть как можно ближе к ней, он подошел к столу, где сидела его семья, и занял место возле Изобел. Она разговаривала с Финном. Не в силах отвести глаз от чувственного изгиба ее шеи, Тристан наклонился и вдохнул аромат ее кожи. После ванны от нее пахло свежестью, но к этому запаху примешивался легкий дух его самого, их недавней близости. Тристан выпрямился, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не подхватить Изобел на руки и не унести наверх, в спальню.
