Марк Пирс работал и тренировался в обычном спортивном клубе, полном, как все подобные заведения, грубых, потных и отвратительных мужиков. Мужчины всех рас собрались здесь с целью обрести физическое совершенство и применять его на деле. Квадратики на прессе и ужасающие бицепсы были здесь стандартом. Ньюсон отметил, что молодым людям, увлекающимся боевыми искусствами, в какой-то момент попытались напомнить об изначальных духовных корнях этого мастерства. На стенах висели плакаты с изображениями садящегося солнца, неподвижного моря и прекрасными рассуждениями о гармонии и умеренности. С других плакатов смотрели Ван Дамм, Брюс Ли и Терминатор. Клиенты этого клуба приходили сюда не для того, чтобы познать себя и завершить духовное путешествие к целостности. Их целью было научиться одним ударом отделять голову человека от тела.
Ньюсон стоял в дверях, в то время как бритоголовый здоровяк, видимо сотрудник клуба, упорно его игнорировал и продолжал уделять все свое внимание игровому автомату, изображающему кикбоксерский поединок. Наконец игра закончилась.
— Для начинающих — в общественном центре Мосайда, — сказал он, не глядя на Ньюсона. — Но на твоем месте, приятель, я бы просто купил себе пушку.
— Я не собираюсь учиться кикбоксингу, — ответил Ньюсон. — Мне нужно увидеть одного человека. Марка Пирса. Я из полиции.
Ньюсон достал свой жетон, на который мужчина взглянул с плохо скрытым презрением.
— Бля, это ты — инспектор?
— Да.
— Бля-я, значит, южные полицейские такие же задроты, как и ваши футболисты.
— Не могли бы вы сказать мистеру Пирсу, что я его жду?
— Марки! — крикнул бритоголовый молодому человеку, который был занят тем, что посылал удар за ударом в многострадальную голову спарринг-партнера, явно уступающего в классе. — МАРКИ!
Но тот не слышал. Он полностью ушел в свой мир, где были только пот, мышцы и избитая туша противника. Его существование сводилось только к этому. Здоровяк выключил музыкальный центр, орущий на полную катушку гангста-рэп, подошел к рингу и облокотился на канат.
— Марк, твою мать!
Наконец собственное имя проникло в мозг Марка, и он прекратил драться. Повернувшееся к Ньюсону лицо было безумное, агрессивное и одновременно подозрительное, словно у собаки, которую оттащили от миски с едой.
— Тут легавый из Лондона, говорит, что к тебе.
Марк Пирс вспомнил. Моргая от пота, ручьями лившегося по лицу, он положил на голову полотенце и вылез с ринга.
— Не могу уйти, некогда переодеваться и вообще, — объяснил он. — Всего три часа на тренировку, а потом надо чистить сортиры, так что давай быстро, понял?
— Три часа? Вы занимаетесь этим три часа?
— Не сомневайся, блядь, именно столько. У меня никто не выебывается.
Они пошли в раздевалку, где Ньюсона чуть не стошнило от вони. Это была чисто мужская среда, и Ньюсону казалось, что воздух здесь плотный, словно суп, и состоит из одних только пропитанных потом бандажей на скамейке, куда Пирс предлагал ему сесть. Ньюсону пришлось спихнуть тряпки на пол.
— Как долго вы уже тренируетесь?
— Четыре года. Это классно, это моя жизнь, мать ее. Ради этого я живу.
— И еще для того, чтобы иметь возможность однажды устроить Денису Спенсеру показательный кикбоксинг, ведь так?
Пирс удивленно посмотрел на Ньюсона.
— Какого хрена ты знаешь про меня и про Спенсера?
— Я читал ваше сообщение на сайте поиска однокашников.
— Значит, ты с нами учился? Я тебя не помню.
— Нет, я расследую убийство.
— Чье?
— Дениса Спенсера.
Кажется, сначала Пирс даже не понял.
— Что ты хочешь сказать? Ты на что намекаешь? Чье убийство? Ведь не Дениса Спенсера? Ведь не его, а?
— Его, Дениса Спенсера.
— Он ведь в армии.
— Был. Но больше года назад его убили.
— Да иди ты, не может быть.
— В этом не может быть никаких сомнений. Денис Спенсер убит. Я полагал, что вы это знаете.
Изумление на лице Марка Пирса вдруг сменилось отчаянием. Немного придя в себя, он начал завывать:
— Не-ет! Нет, нет, нет, сука, нет!
— Мне жаль, что вы расстроены, — сказал Ньюсон. — Я полагал, что вы будете рады.
— Рад?! Рад?! Да ни хуя я не рад! — Пирс что есть силы ударил кулаком по одному из шкафчиков, сильно погнув его. Он вскочил на ноги и нанес серию ударов по мертвому металлу, который грохотал так, что здоровяк у двери пришел утихомиривать его:
— Я тебе покажу, блядь, как ломать чужое имущество! Я из твоей ебаной зарплаты вычту!
Пирс снова сел, кажется, ярость утекла из него, уступив место отчаянию.
— Я хотел его убить, — сказал он. — Я хотел запинать этого ублюдка до смерти. Я собирался поехать к нему и сделать это в тот самый день, когда получу черный пояс. Я тренировался четыре года. Четыре ебаных года. Он был моей целью. Моей целью.
— Мистер Пирс…
— Только решив, что убью его, я начал жить нормальной жизнью.
— Что ж, кто-то избавил вас от этих хлопот, мистер Пирс, а также от пожизненного срока за убийство. На вашем месте я бы подумал о хорошей стороне этого дела.
— Но я сам хотел это сделать.
— Марк, помимо того сообщения на сайте, вы кому-нибудь рассказывали о том, что с вами сделал Спенсер?
— Нет, это было только между нами.
— Даже подруге не рассказывали?
— У меня нет подруг. Я им не верю. Они все шлюхи. Я люблю только расквашенные морды.
— Денис Спенсер погиб от многочисленных ударов книгой по голове. Подумайте, кто бы мог сделать это от вашего лица?
— Ты хочешь сказать, что его убили книгой?
— Да. Кто-то привязал его к стулу и бил по голове, пока он не умер.
— Это… это просто охуительно, дурдом какой-то! Именно это он сделал со мной!
— Да.
На лице Марка Пирса появилась широкая улыбка.
— Да, это классно. Просто чудно. Охуенно здорово. Тогда все нормально. Так даже лучше. А я собирался прикончить его, запинав, на хрен, до смерти. Да, значит, не только я не мог дождаться расправы. Наверное, он проделал такое не только со мной, а?
— Возможно.
— Вот что я скажу тебе, парень: если узнаешь, кто это такой, передай ему, что я его лучший друг, ага? Он мой брат, тот чувак, который замутил такое с Денисом этим ебаным Спенсером. Брат, мать его! А если ты его сцапаешь и прикончишь, я тебя, блядь, найду и убью! Понял?
