грудь, наоборот, обжёг удушливый жар. Она знала, что он скажет. Знала ещё до того, как слова сорвались с его губ.
– …и я могу сказать наверняка, что эта девушка никакая не княгиня, – сказал Атли и перевёл взгляд на Дарена. – Она не та, за кого себя выдаёт.
Тело Рогнеды свело судорогой, а желудок угрожающе сжался, она едва стояла на ногах. Медленно, будто в кошмарном сне, она повернулась к Дарену. Он будет в ужасе. Возненавидит её. Он не простит её. Он не простит такую ложь. А если ещё и узнает, что за ней стоит на самом деле. Не только ложь, но и смерть. Рогнеда подняла глаза на Дарена. Но с изумлением заметила на его лице лишь сдержанную улыбку.
– Я знаю, – сказал он таким беззаботным тоном, будто речь шла о пустяках. – Но это будет нашим секретом, Атли. Как брат брату.
Комната закачалась, и Рогнеда пошатнулась. Рука Дарена тут же обхватила её за талию.
Атли вздохнул и устало потёр переносицу.
– Дарен, это серьёзно.
– Ты мне должен. Помнишь?
Атли взглянул на него быстро, исподлобья, всё ещё не отрывая пальцев от переносицы.
– А всё остальное? – процедил он сквозь зубы.
– Всё остальное, что я тебе рассказывал, чистая правда. Финист виновен.
Атли кивнул, поправил кафтан.
– Я сообщу, как будут новости, – сказал он сухо и вышел из библиотеки.
– Ты знал, – Рогнеда отшатнулась от Дарена так, будто это не она, а он ей лгал всё это время. – Как? Откуда? Как давно? Что вообще…
Остаток фразы превратился в неразборчивый вой. Рогнеде снова отчаянно хотелось сбежать. Бежать, пока не пострадала, пока не сделали больно.
– Эй, эй, всё хорошо, – Дарен медленно поднял руки, будто хотел успокоить взбесившуюся кошку. – Это ничего не меняет между нами. Во всяком случае, для меня.
Он подошёл ближе, Рогнеда отступила.
– Давно ты знаешь? – Ей стоило больших усилий говорить спокойно, но голос всё равно подрагивал.
– Пару месяцев, – Дарен бросил попытки приблизиться, но всё ещё пытался сохранить ласковую улыбку. – Войко завалился ко мне с письмами от твоего отца и всё рассказал.
– И про… – затравленно начала Рогнеда.
– И про то, что случилось с настоящей княгиней. И про то, что ты планируешь меня убить.
Коленки задрожали и подогнулись, Рогнеда сползла на пол. Нет. Нет. Этого не может быть. Всё не могло…
Дарен присел рядом и взял её руки в свои.
– Повторяю, Рогнеда, я всё равно тебя…
– Он просто пришёл к тебе и всё рассказал? Но зачем? – Рогнеда ничего не понимала.
– Какая-то служанка забеременела от него. По его словам, он её очень любил, а ты не разрешила ему жениться. И он решил, что если я избавлюсь от тебя, прикажу казнить за убийство и покушение на мою жизнь, то он будет свободен. Думаю, он хотел пойти к отцу, но тот его слушать не пожелал.
– Но ты, – глаза Рогнеды наполнились слезами. Она смотрела на Дарена с непониманием, – но ты не избавился от меня, хотя знал всё это время?
– Сначала я хотел, – честно признался Дарен. – Но не смог. Наверное, после моего отказа он и пошёл попытать счастья к Есении.
Рогнеда вспомнила, как резко, в одночасье испортились их отношения, как он пьяный ввалился к ней в терем и принялся кричать и поливать грязью. Так вот что это было. Вот когда он узнал.
– Не смог. Почему? Это же… было бы правильно. Сдать меня в руки правосудию, как мы собираемся сделать с Есенией. Наказать меня. Это было бы очень в твоём духе. Почему ты не смог?
– Потому что я люблю тебя с первой нашей встречи.
Слова так легко слетели с его губ, что у Рогнеды не возникло сомнений в том, что это правда. Сердце радостно забилось, разрослось и запело, занимая собой, кажется, всю грудную клетку. Дарен вытер бегущие по её щекам слёзы.
– Я думал, это тебя обрадует, а ты разревелась, – с притворной укоризной в голосе сказал он.
– Не такой уж ты и хороший, царевич, – всхлипнула Рогнеда. – Предал свои принципы ради злой ведьмы.
Дарен притянул её к себе и поцеловал в макушку.
– Не такая уж ты и злая, ведьма.
15. Пир на осколках
Пробравшись в свои покои незамеченной, Рогнеда отыскала в сундуке самое роскошное платье из подаренных ей царём. Чёрный шёлк прилегал к телу, словно вторая кожа, выставляя напоказ каждый изгиб фигуры. Свободная юбка струилась тяжёлыми складками, рукава-накидка обнажали руки ниже локтя и шлейфом ложились на ковёр. Плечи украшали вышитые золотом перья. Царь говорил, что такие платья носят знатные дамы в Атаррате, но запрещал надевать за пределами спальни.
«В Вольском Царстве тебя могут принять за дорогую шлюху. Пусть этот наряд услаждает только мой взгляд», – говорил он.
Сегодня Рогнеде было плевать, что о ней подумают гости. Она хотела привлечь внимание Есении. Хотела увидеть её взгляд, полный удивления и страха, насладиться этим зрелищем. Чертовка за всё заплатит, и страх быть пойманной станет её первым наказанием.
Рогнеда расчесала волосы и оставила их волнами ниспадать на плечи и спину. Посмотрела на ладонь с отрубленным пальцем и сжала кулак. За это девчонка тоже заплатит.
Рогнеда вышла в коридор и направилась на звуки музыки. Дарен уже должен ждать её внизу.
Зал тонул в сиянии свечей, блеске драгоценных камней и брызгах мёда. Весь свет Даргорода собрался поесть и поплясать за царский счёт, показать себя и, возможно, заключить пару выгодных сделок с северянами. Бояре в шелках окружали заморских гостей, даже в душном помещении не снявших своих мехов. Звенели кубки, звучали тосты, со всех сторон лились музыка и смех. Трон стоял пустым. Ни Радомира, ни Дарена, ни Есении на первый взгляд было не видать.
Рогнеда неспешно влилась в толпу, с безразличным выражением лица выглядывая знакомые лица. Гости оборачивались и охали, возмущаясь и восхищаясь. Женщины отворачивались, пряча взгляд, мужчины одобрительно улыбались, но Рогнеда едва ли обращала на них внимание. Её на этом празднике интересовал только один человек.
Золотые кудри рассыпались по плечам и будто бы светились. Она стояла спиной и беседовала с пожилой дамой, которую Рогнеда несколько раз видела среди просителей. Дама заметила Рогнеду первой, лицо её вытянулось, щёки покраснели, а тонкие губы поджались, скрывая возмущение. Заметив это изменение в собеседнице, Есения обернулась.
– Рогнедушка! – воскликнула она и бросилась обниматься. Тонкие ручки обхватили Рогнеду за талию прежде, чем она успела хоть как-то отреагировать. – Я боялась, что ты не придёшь!
Ясные голубые глаза воззрилась на Рогнеду привычной наивной,
