что он сделает что-то за моей спиной, тем более зная… – Мэриан внезапно замолчала, как будто сказала больше, чем намеревалась.
Она покрутила кольцо с гранатом на правой руке, медленно и бездумно вращая его вокруг пальца.
– Дикки видел, в каком я была состоянии после ухода Хеми, – сказала она наконец тихим, полным боли голосом. – Он видел… все. Вот почему я была потрясена подобным предательством. Время от времени Дикки заводил об этом разговор, как бы пробуя почву, но я не думала, что он зайдет так далеко. Ну, по крайней мере, я избежала сцены в ресторане.
– Вы не пришли? – спросила Эшлин.
Казалось, этот вопрос удивил Мэриан.
– С какой стати мне туда идти? Я сказала Дикки, чтоб они оба подавились супом, и бросила трубку. Он позвонил мне тем вечером, желая помириться. Я, наверное, простила бы его, если бы он опять не начал расхваливать Хеми, настаивая, чтобы я ему позвонила. Мы снова поссорились. Через неделю Дикки позвонил мне и сообщил, что Хеми вернулся в Англию, но оставил обе книги и просил передать их мне. Я сказала, пусть хоть сожжет их, мне все равно, и повесила трубку. Это был наш последний с ним разговор.
Итан выглядел ошеломленным.
– И поэтому вы с моим отцом перестали разговаривать? Из-за книг?
– Не в книгах дело, Итан. Речь шла о верности. Твой отец устроил мне настоящую засаду.
Итан аккуратно сложил салфетку и положил ее на стол.
– Это же не нападение в темном переулке, а всего лишь обед в общественном месте. Едва ли он задумывал его как засаду.
– Ты не понимаешь. – Мэриан взялась за чашку, и та задребезжала на блюдце. Она убрала руку и опустила взгляд. – Смотреть ему в глаза после стольких лет… После всей лжи, всего этого обмана. – Ее голос стих почти до шепота. – Это было невозможно.
– Из-за статьи? – тихо спросила Эшлин.
Мэриан посмотрела на нее.
– Да. Конечно, я имею в виду статью. – Она зажмурила глаза, словно воспоминания причиняли ей физическую боль. – Он клялся, что не станет это печатать! И вдруг этот ужасный заголовок на первой полосе газеты. А под ним фотографии: моей матери, меня – да и всей семьи. Я не могла поверить, что он на такое пошел.
– В книге он утверждает, что не причастен к этому, – мягко заметила Эшлин.
Мэриан вскинула подбородок.
– Он много что утверждает. Но в той статье были сведения, которые могли исходить только от меня. Кое-что личное, о чем знала только я. – Она помолчала, переводя дыхание. – Он думал спрятаться за псевдонимом, чтобы я не догадалась. Но я все поняла. Это мог быть только он.
Эшлин удивленно заморгала.
– За каким псевдонимом?
– Стивен Шваб! – отрезала Мэриан. – Еще одна удобная выдумка.
Эшлин взглянула на Итана, как бы спрашивая, дошло ли до него услышанное. Мэриан считала, что Шваб – это псевдоним… Мэриан знать не знала никакого Стивена Шваба… Хеми – это не Стивен Шваб.
– Это не так! – выпалила Эшлин. – То есть это не выдумка. Стивен Шваб действительно какое-то время работал у Голди и даже появился с ней на нескольких фотографиях. Судя по всему, они жили вместе. А когда Голди умерла, она оставила ему приличную часть своего состояния.
Мэриан застыла, по-видимому, переваривая новую информацию и осознавая, что, возможно, в течение многих лет ошибочно обвиняла Хеми в предательстве. Наконец она встретилась взглядом с Эшлин.
– Откуда ты знаешь?
Эшлин опустила глаза на чашку, ее щекам внезапно стало горячо.
– Я была уверена, что Хеми – это Стивен Шваб. Между ними обнаруживалось так много сходства. Начинающие романисты, оба работали в издательстве «Спенсер паблишинг». Оба были связаны с Голди. Все сходилось.
– Понятия не имею, кем был этот Шваб, но только один человек мог написать эту статью, потому что такими подробностями я не делилась ни с кем, кроме человека, которого звали… точнее, зовут… Хью Гаррет.
Эшлин замерла, услышав это имя, и в ее голове зазвучали отрывки из «Сожалеющей Белль». Строение фраз, литературный ритм, выбор слов. Хью Гаррет! Невероятно. И тем не менее Эшлин уже была абсолютно уверена, что это правда.
– Хью Гаррет? Известный писатель?
– Он самый.
Итан наблюдал за ними, явно в растерянности.
– Это невероятно успешный писатель, на счету которого более двадцати бестселлеров, – объяснила Эшлин и повернулась к Мэриан. – Значит, вы были влюблены в Хью Гаррета?
– Тогда он еще не успел прославиться.
– Ну теперь он определенно знаменит. Совсем недавно, в прошлом месяце, он выпустил новый роман, который сразу стал хитом продаж, как и все предыдущие. Вы читали что-нибудь из его книг?
Мэриан смотрела ей в глаза и долго молчала.
– Только… ту одну.
– Ну да, конечно. Я просто поинтересовалась…
– Я понимаю, что тебя заинтересовало. И мой ответ: нет. Мне никогда не было любопытно, что он там пишет. Я и так знаю все, что мне нужно. Понятия не имею, кем был этот Шваб, и меня не волнует, что его имя фигурирует в этой истории. Только один человек мог написать ту статью.
Подобный ответ от кого-либо другого показался бы неправдоподобным. Но Мэриан Мэннинг взяла с племянника слово никогда не произносить имени Хеми. Нетрудно было представить, как эта женщина отгораживалась от всего, что могло о нем напомнить.
Теперь Мэриан пристально смотрела на Эшлин.
– Думаю, моя очередь задавать вопросы. Зачем тебе все это? Какое тебе дело до моей личной жизни?
Итан подался вперед, видимо, чувствуя необходимость вмешаться.
– На самом деле книги нашли Эшлин. Она рылась в коробках, которые я принес в магазин подержанных вещей, и наткнулась на «Сожалеющую Белль». А через неделю я принес другую коробку, и в ней была ваша книга.
Мэриан уставилась на него, округлив глаза.
– Ты… отдал их в магазин подержанных вещей?
– Я не знал, что это за книги. Мне нужно было освободить место на полках, поэтому я сложил в коробки все, что смахивало на беллетристику. А затем мне вдруг звонят и спрашивают о каких-то книгах без авторов. Я понятия не имел, о чем она говорит.
Мэриан кивнула, по-видимому, приняв его ответ, после чего снова повернулась к Эшлин.
– Что тебя так зацепило? Откуда такой интерес?
Эшлин чувствовала себя прикованной к месту этими большими, широко расставленными глазами. Как она могла ответить правдиво, не упоминая об эхе?
– Это прекрасные истории, – серьезно ответила она. – И в то же время очень грустные. Я все надеялась на счастливый конец… И было такое чувство, как будто какой-то части истории не хватает, как будто что-то упущено.
– Что?
Слово вырвалось у Мэриан непроизвольно и резко. Эшлин отпила чая и задержала чашку у рта, чтобы сделать второй глоток. Брови Мэриан взлетели вверх, плечи напряглись. Эшлин осознала, что, сама того не желая, переступила черту.
– Я только имела в виду, что нам хотелось бы, чтобы все сложилось иначе.
– Мне тоже. Но хватит об этом. – Она внезапно
