назад, налетел спиной на чей-то щит. Пот заливал глаза солёной влагой, отчего они слезились и ещё больше снижали обзор. Выхватив из перевязи меч (да, я носил меч, ещё со времён осады дома, хоть и почти никогда его не применял), я тут же лишился его, но кто-то успел оттащить вопящего «перебежчика» за волосы, а потом уверенным движением резанул его по горлу, залив землю кровью. Рядом стоящего имперца тут же пробили коротким мечом, который вырвался из его тела чуть ниже грудины, вместе со скользкой массой внутренностей, а передо мной вынырнула женщина в форме бойца Второй.
— Маг! Двуликий тебя полюби, какого чёрта ты делаешь на передовой⁈ — рявкнула она грубым, прокуренным голосом.
Двуликий? Ах да, у них, как и у нас, имя чужого бога используется в качестве оскорбления…
Моргнув, я создал из земли длинный шип, который ударил размахнувшегося в её сторону регуляра ровно промеж ног, пронзая слабое в плане брони место сантиметров на тридцать вглубь.
С резким разворотом воительница обрушила массивный палаш прямо в стыки его брони, вызывая струю крови, брызнувшую, будто кто-то бросил камень в спокойные воды озера.
— Всюду… — огляделся я, пошатываясь на ногах. — Всюду… три маски Кохрана…
И какофония криков. Из глоток вырывались совершенно противоестественные звуки, хлестала кровь, умирали люди — всюду умирали люди.
— Справа! — раздался крик. Я узнал безымянную женщину, которая выговаривала мне за то, что оказался столь близко к центру столкновения армий.
Я развернулся как раз вовремя, чтобы закрутить поток воды, который отбил выпад копья. «Капля», которая жгла тело так, будто вместо крови по жилам течёт кипяток, отправилась в лицо оскалившегося регуляра, попав ему прямо между носом и верхней губой.
Обливаясь кровью и издавая дикие хрипы, полные боли и му?ки, солдат упал на колени. У него изо рта посыпались жёлто-красные зубы.
— А ты хорош, — хохотнула женщина, стоящая рядом. Она поймала щитом летящий в грудь дротик, а потом поднырнула под атаку ближайшего пехотинца, обрушив палаш ему на ногу. Солдат взвизгнул, теряя равновесие и открываясь. Удар щитом в лицо опрокинул его на землю. Тяжёлый клинок остриём ударил ему в брюхо, отчего ещё молодой парень забулькал кровью.
— Ты тоже, — хрипло кивнул я. Голову пронзила вспышка боли, виски заныли, словно я пропустил удар дубиной, но ничего подобного не было.
Заставив себя выпрямиться, я сдал назад, вновь упираясь спиной в чей-то щит.
— Держать строй! — надрывался сержант. — Новая волна!
— Эй, маг, — женщина схватила меня за плечо, скомкав ткань крепкой хваткой. Она подняла шлем, демонстрируя симпатичное тонкоскулое лицо с небольшим шрамом на щеке. — Ты мне понравился. Найди меня, если захочешь провести ещё один ночной бой!
Расхохотавшись и дивясь выверту собственного сознания, я окутал себя этими словам, словно щитом, отчего сумел собраться с силами и, игнорируя жжение, подхватил с земли чей-то потерянный меч с кровью на лезвии. Если совместить с редкими «каплями» и всполохами магии на пределе сил, то должно получиться неплохо. Возможно, я даже буду «остывать» быстрее, чем накапливать жар новыми порциями энергии, вливающейся в моё тело.
Ряды солдат Первой и Второй продолжали отступать, но нельзя было подставлять спину, а потому отход усложнялся. Передо мной сражались бронированные пехотинцы, но их оставалось прискорбно мало, отчего лишь редкие ружейные выстрелы со спины худо-бедно удерживали положение.
Периодически в нашу сторону пробивались беснующиеся крестьяне, завладевшие трофейным оружием, но не научившиеся им сражаться. Их вырезали, что называется, мимоходом, почти не отвлекаясь. Однако, когда орда набирала число, то становилась опасной и очень мешающей. Раздражающей. Дважды за время отступления, я помогал сражаться с ними. Первый раз мне едва не выбили глаз, взмахнув самой обычной косой. Второй — чуть не распороли бок, благо, что тычок копьём прошёл по касательной, да и форма у меня была с парой наскоро вышитых защитных рун.
Но вот, раздался громкий звук горна, который протрубил три раза — один за другим. Сигнал был понятен — разойтись в стороны.
— Чего, мать вашу⁈ Какие, на хер, стороны⁈ — мои руки дрожали от усталости, ибо махать мечом — как и бить магией, нужно умеючи (у меня навык имелся, но довольно старый, ведь обучался подобному ещё в поместье, да и обучался кое-как).
Оглянувшись, я постарался заметить хоть одно знакомое лицо, но увидел лишь ту самую безымянную воительницу, утирающую пот со лба и вполголоса ругающуюся в минуту мимолётного затишья.
В следующий миг нас окружил тонкий купол барьера, в который, один за другим, врезалось четыре огненных шара, разбрызгивая искры и накаляя воздух. К этому я уже привык. Империя понемногу давит, изматывая наших колдунов.
Пошатнувшись на ватных ногах, я подошёл к воительнице.
— Мне показалось или прозвучало всего три сигнала? — спросил я. — Отступление ведь четыре, не так ли?
Она оскалилась. Из-под шлема торчали мокрые пряди волос.
— Три, маг. А значит — разойтись в стороны!
Схватив меня за руку, она решительно направилась по направлению к левому флангу. Там уже начали собираться остальные бойцы. Склон стал труднопроходим: пропитанная кровью и жёлчью жидкая грязь поверх неверных камней. Мы быстро добрались до остальных солдат, отступив к краю, после чего спустились в узкий ров и остановились по щиколотку в потоке крови, которая аж плескалась под моими сапогами.
Мимо с грохотом пронеслась тяжёлая конница Атмаса Коуланда, точнее её остатки, в то время как имперские регуляры зависли, почуяв ловушку — какой бы невероятной она ни казалась в нашей ситуации. Заметив кавалерию, они спешно начали перестраиваться, выставляя на первые ряды пикинёров. Но, как и в первый раз, всадники начали бросать в имперцев пополненный запас взрывчатки. А вот магов за их спинами уже не имелось.
— А вот теперь четыре сигнала, — хлопнула женщина мне по спине. — Валим, колдун.
Бросившись вместе с остальными, я оглянулся, успев заметить, как в тяжёлую конницу летел поток огненных шаров. Проклятье!
— Стой! — крикнул я воительнице. — Тебе придётся помочь мне.
— Что? — недоуменно обернулась она. Я заметил недовольство на миловидном лице, украшенном шрамом.
Сосредоточившись на эмоции спокойствия, я одновременно с этим подготовился к боли. Ох, а ведь только-только начал остывать…
Барьер прикрыл всадников Коуланда сверху, блокируя поток огня, но не мешая кавалерии маневрировать. Люди разразились серией боевых кличей, поминая Триединство, которое «их защитило». Вот псы позорные!
Ноги подкосились, а руки раскалились, да так, что от них завалил
