– Я вас предупреждал, – сказал Кайл. Его грудь сжал ледяной гнев. В нем таилась холодная опасность, выжидая момента проявиться.
– Предупреждали меня? Предупреждали! Да как вы смеете! Я отправлю вас на каторгу на одном корабле с этим вором и вместе с вашей запятнанной голубицей. Теперь мой отец не может вас защитить. Вы просто еще один парвеню, ползком добравшийся до верха общества, предназначенного для лучших. Вы не имеете права здесь находиться.
– Вы ничего мне не сделаете. Если меня попросят объяснить, почему я вас ударил, я расскажу присяжным, как вы оскорбили мою жену, как вы оскорбили ее сейчас и как оскорбляли до того, как мы поженились. Я покажу им бредовое письмо, в котором вы подвергаете сомнению порядочность моей матери. Я расскажу присяжным и о других ваших проделках из далекого прошлого. Расскажу, что я не в первый раз ударил вас, и объясню почему.
Норбери притих. Сначала он казался боязливым и настороженным, но лицо его выражало свойственную ему низость.
– Ваша семья получила более чем достаточную компенсацию.
– Сомневаюсь. Радуйтесь, что я вас не убил, после того как узнал правду.
– Она сама напросилась на это. Тогда ваша тетка была хорошенькой штучкой, не такой старой клячей, как теперь. И все время кокетничала. Она пригласила нас всех…
Кайл нанес новый удар. На этот раз Норбери упал. Из его носа закапала кровь.
Он сел и принялся искать носовой платок. Промокнул кровь и, увидев ее на платке, воскликнул:
– Вы сошли с ума!
– Ни в малейшей степени.
Норбери с трудом поднялся на ноги.
– Вы доставляете слишком много неприятностей, и пора от вас избавиться. Я знаю об отчете, который вы составили по поводу состояния шахты. Как вы смеете вмешиваться в дела владельцев этой собственности? Я собирался дать вам шанс все переиграть, но теперь этого не сделаю. Я рад, что отец умер и наше сотрудничество пришло к концу. – Его глаза блеснули. На губах заиграла насмешливая и злорадная ухмылка. – Я не дам вам воспользоваться нашей собственностью в Кенте. Теперь она принадлежит мне. Не имеет значения, что бумаги подписаны. Мой поверенный так затянет процесс, что вы умрете прежде, чем он будет завершен.
Кайл сверкнул глазами и молча принял этот удар, не требовавший физического воздействия. Намерение Норбери было убить его наповал, но вместо огорчения Кайл испытал облегчение, оттого что после сегодняшнего дня больше не увидит его никогда.
Справа от него послышался слабый звук. Он оглянулся и увидел руку с бокалом вина.
Оказалось, что в библиотеке они не одни.
Спиной к ним на стуле с высокой спинкой сидел… маркиз Истербрук. Он обернулся. Лицо его было холодным и скучающим:
– Вам следовало проверить, один ли вы, прежде чем начинать обсуждать с Норбери личные вопросы.
– А вам следовало дать знать, что вы здесь, прежде чем вы нас услышали!
– Я не успел. Вы сразу начали громко ссориться и до сих пор не угомонились.
С другого стула поднялся еще один человек. Лорд Эллиот тоже был свидетелем их ссоры.
– У вас кровь, Норбери? – спросил лорд Эллиот. – Мне показалось, я расслышал звук пощечины, но, раз не последовало ответного удара, решил, что ошибся.
– Вне всякого сомнения, Норбери испугался, что покалечит Брадуэлла, если пустит в ход кулаки, – процедил сквозь зубы маркиз.
Норбери ухмыльнулся:
– Похоже, у меня оказались свидетели, Брадуэлл. Вы напали на меня, и я выдвину против вас обвинение.
– И что за смехотворный процесс это будет. Я бы не обрадовался, если бы оказался втянутым во что-нибудь столь мелкое и ничтожное, – сказал Истербрук. – Почему бы не решить это здесь и сейчас? Мы с Эллиотом уверены, что вы его не убьете, Норбери. Мы вам помешаем, если дело зайдет слишком далеко.
Норбери словно окаменел – до него не сразу дошла мысль маркиза.
Лорд Эллиот прошел мимо него и запер дверь.
– Я подержу ваши фраки.
Кайл сбросил свой и отдал лорду Эллиоту. Норбери колебался.
– Право же, вы должны ответить на его вызов, – сказал лорд Эллиот. – В подобной ситуации у джентльмена нет выбора. Неужто вы и в самом деле хотите подать в суд по такому ничтожному поводу? Это потребует нашего свидетельства, и нам придется повторить судье все то, что мы услышали. И разговор о тетке Брадуэлла послужит признанием вашей вины.
Норбери вспыхнул и сбросил фрак.
Маркиз медленно прошел через комнату, по пути отодвигая легкую мебель, чтобы освободить место.
Лорд Эллиот положил их одежду на диван и занял позицию за спиной Кайла.
– Конечно, по правилам Квинсберри.
– Начать должен я? – спросил Норбери.
– Боюсь, что да.
Граф сжал кулаки и злорадно усмехнулся.
– Брадуэлл не знает правил Квинсберри. Таким, как он, они неизвестны.
– Я их знаю. Конечно, это потребует больше времени и по окончании поединка боль будет сильнее. При подобных условиях я ничего не имею против боя.
На самом деле их схватка длилось недолго. Норбери не был ни сильным, ни ловким, а его практика мало что дала ему.
«Ради Роуз. Ради Пру. Ради других, кого я не знаю». С каждым жестким ударом по лицу противника Кайл мысленно повторял эти слова. Через десять минут Норбери оказался на полу без сознания.
Кайл смотрел на него сверху. Лед в нем превратился в холодный огонь, жаждавший гореть и гореть. Кулаки его не хотели разжиматься.
Рука маркиза опустилась на его плечо.
– Понимаю, что вы хотите большего, но этого будет достаточно. Прислони его к стене, Эллиот. Он скоро придет в себя.
Алексия не могла слишком долго оставаться на балу. Она устала. Поэтому Роуз отправилась вместе с ней на поиски тихого места, чтобы кузина могла отдохнуть. Они попытались открыть дверь библиотеки, но та оказалась запертой.
– Странно…
Алексия снова подергала ручку двери.
На этот раз дверь слегка поддалась и чуть приоткрылась. В дверном проеме она различила троих темноволосых мужчин. Они стояли совсем близко. Роуз переводила взгляд с маркиза на лорда Эллиота, а потом на Кайла. Кайл показался ей немного возбужденным и разгневанным и очень решительным.
– Дверь была заперта, – начала оправдываться Роуз.
– Неужели? – спросил лорд Эллиот с невинным видом.
Из-за спин мужчин послышался стон. Розалин склонила голову, чтобы заглянуть внутрь. Алексия тоже попыталась это сделать.
– Кто… Там кто-то на полу? – спросила Алексия. – Кому-то плохо?
– Это всего лишь граф Коттингтон, – сказал лорд Эллиот. – Он все еще празднует получение наследства с таким энтузиазмом, что, боюсь, пока не протрезвел. Я собираюсь позвать его кучера, чтобы тот помог ему добраться домой. И сделаю это незаметно, чтобы не дать гостям повод для сплетен.
