Сел бы на яхту, доплыл до середины океана и прыгнул за борт.
Я закрыла глаза.
– Пожалуйста, не говори так.
Он сжал в кулаке прядь своих волос.
– Почему ты не мог просто сказать мне? – спросила я уже мягче. – После того как мы поженились, тебе иногда снились кошмары. Я полагаю, из-за этого?
– Да.
– Ты мог довериться мне. Я бы постаралась тебе помочь. Тебе не нужно было делать то, что ты сделал, – улетать и меня бросать навсегда. Ты поступил со мной просто ужасно. Причинил мне столько боли.
Он поднял на меня глаза, красные от слез.
– Если бы ты только знала, сколько раз я прокручивал в голове наш разговор, в котором я во всем тебе признавался, а ты меня понимала, оправдывала и говорила, что будешь любить меня, несмотря ни на что. Я хотел все тебе рассказать, но не мог вынести мысли о том, что ты разочаруешься во мне. Ты была такой прекрасной, такой счастливой, и я хотел защитить тебя от кошмаров. Я знал, что моя боль станет твоей болью, и я не мог переложить ее на твои плечи. Это был ад, и он до сих пор остается адом. Я думал, что тебе будет лучше без меня.
Я встала и отвернулась от него, потому что все это сводило меня с ума.
– Но ты причинил мне другую боль. Потерять тебя было ужасно, и я даже не знала, что с тобой случилось. А потом выяснила, что у тебя был секрет от меня. Я бы хотела, чтобы в самом начале ты позволил мне выбрать, остаться с тобой или нет. Если бы ты позвонил в полицию той ночью, мы бы прошли через это вместе. Мы бы справились.
– Или, может быть, ты бы никогда больше не захотела меня видеть.
– Все равно так и вышло, – напомнила я. – Ты потерял меня. Уничтожил то, что у нас было.
– По крайней мере, какое-то время мы были вместе.
Я усмехнулась, но моя ярость вновь прорвалась наружу:
– Но ты все это время был в аду. Так оно того стоило? Те несколько лет, что мы провели вместе?
– Как эгоист, я хочу сказать «да», – ответил он. – Потому что ты стала моим убежищем. Но мне очень больно от того, как я с тобой поступил.
Некоторое время мы сидели молча. Дин сделал глоток воды.
– Если бы я позвонил в полицию той ночью и ты узнала бы, что я сделал, ты бы тут же бросила меня и забыла обо мне. Мы ведь едва знали друг друга.
– Не будь так уверен, – ответила я. – Мне с первых дней было ясно, что между нами особенная связь. Оглядываясь назад, скажу, что, если бы ты все мне рассказал, я бы тебя поддержала. Ты забываешь, что я прекратила отношения с отцом? Я оставила всю свою семью ради тебя. Вот как безумно я тебя любила.
Он опустил голову.
– Может быть, я просто не верил, что достоин такой любви. Мой отец всегда говорил мне, что я ничтожество. Больше всего я боялся закончить как он. Одиноким. Никчемным. В тюрьме.
– Так вот чего ты боялся больше всего? – разочарованно спросила я. – А я – потерять тебя. Спасибо, что дал мне понять, какое место я занимала в иерархии твоих ценностей.
Он поднял глаза, и мне пришлось перебороть внезапный дикий порыв броситься вниз головой в измученные глубины его души и сказать ему, что все будет хорошо.
– Не проходит и дня, – сказал он, – чтобы я не думал о тебе. Но мне пришлось отпустить тебя, особенно после того, как ты снова вышла замуж. Я хотел, чтобы ты двигалась дальше и была счастлива. Поэтому я решил, что мой позор и одиночество будут моим покаянием.
Я повернулась к нему.
– Ты же не виноват в ее смерти. Если она толкнула тебя…
– В первую очередь я виноват в том, что вступил с ней в связь, хотя знал, что это неправильно. Иногда я думаю об этом, и мне кажется, что в меня вселился кто-то другой. – Он печально посмотрел на меня. – На какое-то время ты стала моим спасением. Когда мы переехали в Майами, было легче заблокировать воспоминания, сделать вид, что этого никогда не было.
– Пока я не захотела ребенка, – сказала я. – Поэтому ты решил уйти от меня?
– Нет, – ответил он. – Я уже давно думал об этом и просто ждал подходящего стечения обстоятельств.
– Каких обстоятельств?
– Я должен был остаться в самолете один. Обычно там была бортпроводница, а иногда и второй пилот.
– Как ты это сделал? – спросила я. – Как ты заставил свой самолет исчезнуть? Детективы сказали, что Мелани Браун работала над исследованием о пропаже самолетов над Бермудским треугольником. Ты использовал какую-то технику из ее диссертации?
Он опустил голову.
– Нет. Это не имело ничего общего с тем, что она пыталась доказать. Все, что я сделал, это быстро снизился до очень малой высоты, пока не оказался настолько низко, что радар меня не видел.
Я не могла в это поверить. Все было так просто. И все же это породило в моем сознании чудовищную одержимость безумными теориями и объяснениями.
– И все? – спросила я. – Куда ты направился? Ты не мог таким образом проделать весь путь до Австралии. Тебе пришлось бы по крайней мере остановиться на дозаправку.
– Я полетел в Колумбию, оставил там самолет, получил поддельный паспорт от людей, с которыми познакомился на одной из вечеринок Майка Митчелла. Затем забронировал билет в Сидней.
– Что значит – оставил там самолет? Просто бросил?
Он покачал головой, словно не желая отвечать на вопрос.
– Ты его продал? Кому? – До меня начало доходить. – Дай угадаю. Кому-то, кого ты встретил на вечеринке Майка.
Он торжественно кивнул.
– Они заплатили мне наличными. Этого было достаточно, чтобы добраться сюда, купить парусник и начать бизнес.
– О боже, Дин.
Я стояла на камбузе у столешницы и смотрела на небо через маленькое окошко над плитой. Я поймала себя на мысли о том давнем дне в кабинете отца, когда он пытался убедить меня, что Дин недостаточно хорош для меня. Я встала на сторону Дина и бросила отца, который настаивал, что он только пытался меня защитить.
Я представила, как отец сейчас смотрит на меня сверху вниз и произносит: «Я же тебе говорил».
Теперь я сама была матерью. Может, мне пора было простить папу, потому что я наконец-то поняла его потребность защищать. И все же, если бы он только мог доверять мне настолько, чтобы позволить
