себе. Он трахал ее, каким бы мягким и сладким он ни был. Она пришла в состояние спокойного забытья, и ей хотелось запомнить это. Этого ей должно было хватить до следующего лета. Гейб не дал ей много времени прийти в себя, когда взобрался на нее через несколько минут после Оуэна. Обычно он был диким и грубоватым, но сегодня вечером он был просто напорист. Он научился терпению. Он вошел в нее, сильно и быстро, и она так сильно захотела кончить, что ее мышцы напряглись. В отличие от Оуэна, он вытащил свой член. Если бы она была главной, то приказала бы ему трахать ее быстрее и заставить кончить. Тем не менее она кончила достаточно скоро, и удовольствие пронзило ее.
— Вау, — комментирую я, обмахиваясь руками, словно веером.
— Да, вау, — повторяет Кам.
Желание наполняет мою комнату так же точно, как слова со страницы.
Вздохнув, он переворачивает страницу.
— Последняя глава.
— Уже?
Он кивает и слегка сжимает меня в объятиях.
— Лето подошло к концу. Оно пролетело незаметно. Саммер никогда не позволяла мужчинам целовать себя, и сегодняшний вечер ничем не отличался. Единственное правило, которого она придерживалась. Не было никаких прощальных поцелуев. Она стояла в дверях, когда подъехала машина, чтобы отвезти мужчин обратно в город, где она нашла их несколько месяцев назад. Уходя, они разговаривали друг с другом, и Саммер могла их слышать. Они заговорили о том, чтобы пойти выпить, что заставило уголки ее рта приподняться. А потом мужчины заговорили о следующем лете, о поисках женщины, с которой можно было бы делиться, и Саммер стало тоскливо. Но они знали, что она больше не будет с ними; она ясно дала это понять. Это было бы слишком грязно. Как только Саммер закрыла дверь, она прислонилась к ней и улыбнулась. Пришло время повидаться с ее мужем. Она скучала по нему. Прикованный к постели и парализованный в результате несчастного случая на лыжах, произошедшего десять лет назад, он все еще был любовью всей ее жизни. Неспособный сделать что-либо, чего кто-то не сделал бы за него, он зависел от команды людей. Каждое лето его мать приезжала погостить к нему, и Саммер проводила это время в их летнем доме. Завести любовника на лето было его идеей. И двоих он также одобрил. Он даже предложил три — по одному на каждый месяц. Для разнообразия. Он ненавидел себя за то, что не мог удовлетворять ее. Тем не менее он сделал это, просто предложив ей подобное. Следующим летом она снова заведет двух любовников, но, возможно, не сразу. Ей нравилось сочетать хорошее с плохим. Это были черты, которые когда-то проявлял ее муж, и, хотя он этого не замечал, все равно отмечал. На самом деле, может быть, она завела бы троих для большего разнообразия, как он предложил. Саммер не была в этом уверена. Ей нужно было подумать об этом. С другой стороны, у нее был целый год, чтобы принять решение. Разве не так?
Я вскакиваю со слезами на глазах.
— Я этого не ожидала.
Кам перегибается через меня и кладет книгу на прикроватную тумбу.
— Да, это было… я не знаю. Отличается от того, что я ожидал.
— Хорошее отличие?
— Да, отличное.
От волнения у меня перехватывает горло, и я говорю:
— Мне понравилось.
Кам целует меня.
— Я не уверен, что смог бы быть таким же бескорыстным, как муж Саммер.
Я смотрю ему в глаза.
— Я думаю, он любит ее и хочет, чтобы у нее было то, чего он не может ей дать. Он знает, что она любит его. Я думаю, он скорее защищен, чем бескорыстен.
Кам снова целует меня.
— Знаешь, я думаю, ты, возможно, права.
— Что? — Я ахаю в притворном удивлении.
Его губы скользят вниз по моему горлу, и вибрация его смеха ощущается так приятно.
— Да, я это сказал. Ты меня слышала. А теперь двигаемся дальше… — Он целует кончик моей груди. — Как ты думаешь, книга «Летний менаж 2» уже вышла?
Моя голова откидывается назад.
— Я не уверена, но посмотрю завтра.
— Звучит заманчиво, — бормочет он, облизывая мой сосок.
— Мне это нравится, — шепчу я. — Сделай это еще раз, немного ниже.
Как будто тренируясь в послушании, он подчиняется. Затем он опускается ниже, и еще ниже, заставляя меня извиваться самым восхитительным образом. И он на этом не останавливается.
Позже, когда мы кончаем во второй раз, он заключает меня в объятия и крепко прижимает к себе. Прижимаясь к теплу его тела, я не могу перестать думать о Саммер и о том, как сильно они с мужем любят друг друга.
Приходит осознание. Я думаю, что раньше я была неправа. Ты не любишь кого-то, отпуская его на свободу, чтобы посмотреть, вернется ли он к тебе.
Ты держишься крепко и никогда не отпускаешь.
И это именно то, что я намерена сделать.
Эпилог. Музыкальный что?
Кам
Два месяца спустя
— С годовщиной тебя,
С годовщиной тебя!
С годовщиной, Камден Уотерс,
Поздравляю тебя!
Я смотрю на Бруклина поверх своих темных очков.
— Эту песню поют на день рождения, тупица.
Он снимает коробку со своего плеча и ставит на пол.
— Пошел ты, ублюдок, — говорит он и добавляет салют двумя руками и одним пальцем. — Это почти то же самое.
Смех вырывается из меня.
— Тебе действительно стоит остаться на День благодарения.
Он пожимает плечами.
— Нет, мне нужно кое-что сделать.
— Что ж, если передумаешь, приходи завтра.
Его кивок говорит мне, что он не намерен менять свое решение. Это открытая дорога, его видеокамера и та рукопись, над которой он работал.
Это пугает, насколько хорошо я его знаю.
Трудно поверить, что год назад я переехал в этот пляжный городок, не имея ничего, кроме спортивной сумки и плохого отношения к себе. Я знал одного человека, Бруклина Джеймса, младшего брата моего лучшего друга — ну, сводного брата. К счастью для меня, в тот момент он только снял дом на пляже и пригласил меня переехать к нему. И что еще более удачно для меня, я это сделал. Этот ублюдок из кожи вон лез, чтобы помочь мне выбраться. Он устроил меня на работу, показал местность и познакомил с Мэгги. И, как говорят в фильмах… остальное уже история.
Но давайте не будем придавать ему слишком большого значения, иначе это ударит ему в голову, а она и так достаточно велика из-за его внешности кинозвезды.
— И это все? — спрашиваю я, оглядывая спальню, которая