никто никогда не должен думать.
Дрожа от его напора, Алекс встала и шагнула вперед, пока не оказалась прямо перед ним.
— Скажи мне, — прошептала она, глядя ему в глаза.
Черты лица Нийкса посуровели.
— От Эйвена, которого ты когда-то знала, ничего не осталось. От Эйвена, которого я когда-то знал. Того, что стоит на его месте, — это оболочка меярина, бездушного существа, полного тьмы.
— Нийкс…
— Он ест их, Эйлия! — крикнул ей в лицо Нийкс. — Он вырезает сердца меяринов, на которых претендует, и ест их. Их сила, сила их жизненной силы, он поглощает все это, кусочек за кусочком.
Желудок Алекс сильно сжался, когда она попыталась переварить то, что сказал Нийкс. Она не понимала… она не могла понять. Сама мысль о том, что Эйвен… мог…
Она даже не смогла закончить мысль. Зачем ему делать что-то такое… такое… варварство? Одно дело смотреть фильм о зомби и шутить о том, насколько это нереально. Это было совсем другое дело — пережить этот опыт. Она поднесла руку ко рту, опасаясь, что ее сейчас вырвет.
— Это стало для него зависимостью, — сказал Нийкс, понизив тон, но не менее страдальчески. — Тысячи лет, которые он провел, утверждая, что другие существа изменили его, превратили его во властолюбивое существо, не заботящееся ни о чем, кроме абсолютного превосходства. Он не остановится ни перед чем, чтобы захватить власть над этим миром, следуя самым гнусным путем, чтобы сделать это.
Мучительный звук вырвался из горла Нийкса, и Алекс потянулась к нему, но он отшатнулся от ее прикосновения.
— Съесть сердце меярина — это поступок хуже, чем само убийство, — прошептал Нийкс, его глаза наполнились невыразимым ужасом. — Сердце свято, это источник жизни. Все, чем мы являемся, все, чем мы когда-либо были, исходит из сердца. И если мы не сможем отправиться в наше последнее пристанище, сохранив его в наших телах, мы никогда не обретем покоя. Наш вечный сон будет мучим и проклят тьмой.
За время своего пребывания в прошлом Алекс мало что узнала о верованиях меяринов в то, что приходит после смерти, поскольку, если их не убить, они никогда не умрут. И поскольку убийство меярина было такой редкостью, смерть была необычной темой… действительно, разговоры о ней считались почти табу. Так слышать такие слова от Нийкса… Алекс было больно. Действия Эйвена, и без того отвратительные на фундаментальном уровне, теперь были еще более отвратительными.
— Почему ты мне не сказал? — прошептала она. — Почему ты скрывал это от меня?
— Потому что я не хотел, чтобы ты боялась того, что ждет тебя впереди, больше, чем ты уже боишься, — прошептал в ответ Нийкс. — Кто он сейчас, Эйлия… Он такой сильный. Он такой быстрый. Он такой могущественный. Даже без его армии.
— Мне нужно было знать, Нийкс, — сказала Алекс все так же тихо. — Ты не должен нести это бремя сам.
Он посмотрел на нее печальными глазами.
— Ты и так несешь достаточно, котенок. Я пытался… — Он с трудом сглотнул. — Я пытался защитить тебя. Настолько, насколько мог.
На них опустилось долгое молчание. Но потом Алекс заговорила, зная, что ему не понравится то, что она собирается сказать, но все равно должна была это сказать.
— Я не могу убить его, Нийкс.
Его челюсть сжались, и он отвернулся от нее.
Она не позволила ему отступить; она целенаправленно сократила расстояние, которое он установил между ними, и потянулась, чтобы повернуть его голову обратно к себе, игнорируя его пылающие глаза.
— Я не убью его, — повторила она, держа его рукой за подбородок, удерживая его лицом к себе, — но я клянусь тебе, Нийкс, я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы победить его. Он останется жив, но у него не будет свободной жизни.
— Ты не можешь содержать кого-то вроде Эйвена в тюрьме, — сказал Нийкс. — Даже Таэварг не смог бы удерживать его бесконечно.
— Я понимаю это, — тихо ответила Алекс. — Особенно, если он поглощает силу других меяринов, как ты сказал. — Идея была настолько предосудительной, что она все еще не могла разобраться в параллелях с зомби, в выборе, который Эйвен делал на протяжении многих лет, что привело к тому, кем он сейчас был… к тому, кем он сейчас был. — Но должен быть какой-то способ. И я даю тебе слово, что найду его.
Пристально глядя на него и надеясь, что Нийск сможет увидеть, насколько она полна решимости доказать правдивость своих слов, Алекс, затаив дыхание, ждала ответа.
Наконец, напряжение покинуло его тело, и он наклонился вперед, притягивая ее в свои объятия в крепком, отчаянном объятии.
— Ты будешь моей смертью, котенок, — пробормотал он.
— Ты уже говорил мне это раньше, — сказала Алекс, отстраняясь от него, пытаясь разрядить обстановку. — Оказывается, ты выживший.
— В один прекрасный день моя удача может просто иссякнуть. Или твоя, что более вероятно. Тебе недостаточно спокойно покончить с этим… ты не будешь счастлива, если не возьмешь меня с собой.
Алекс нахмурилась.
— Хорошо, мистер Грустинка. Не стесняйтесь, перестаньте шутить по этому поводу прямо сейчас.
Он послал ей лукавый взгляд.
— Кто это шутит?
Она ударила его по руке.
— Теперь тебе нужно перестать шутить о шутках.
Его губы дрогнули, и в этот момент Алекс почувствовала, как напряжение покинуло ее собственные плечи. Его недавняя ярость потрясла и встревожила ее. Его заявление о том, что он остался в тюрьме ради нее, пронзило сердце чувством вины. И его тоска по Эйвену разрывала ее на части. Она ненавидела то, что делал Нийкс… она абсолютно ненавидела то, что он должен был действовать лояльно по отношению к Эйвену и быть свидетелем ужасов, происходящих от рук его бывшего лучшего друга.
— Мне нужно, чтобы ты сказал мне, есть ли что-то еще, что ты скрывал от меня, — тихо сказала Алекс. — Даже если ты думаешь, что это для моего же блага.
Нийкс неохотно выдохнул и двинулся, чтобы снова сесть.
— Я не могу сказать тебе много, но это потому, что я многого не знаю. Эйвен ни с кем не делится.
Алекс села рядом с ним, бросив быстрый взгляд на щенка, который все еще крепко спал, не обращая внимания на крики, которые они только что устроили.
— Продолжай.
— Я знаю, что он что-то замышляет, — сказал Нийкс. — И я знаю, что это… большое. Что бы это ни было, это будет не в нашу пользу. И я знаю, что он… доволен.
— Доволен?
— С тем, как все складывается, — ответил Нийкс, проводя рукой по своим растрепанным волосам. — Он правит Мейей. Его планы продвигаются вперед. Что бы он ни
