не тронет. Моя шпага – волшебная, мне стоит только ее позвать, и она вернется. В свое время она будет у меня в руке, и он ничего не сможет сделать.
Глинет безрадостно кивнула.
После полудня дорога стала подниматься на гряду пологих холмов, и дети больше не могли тащить телегу, сокровища и Нерульфа. Сначала щелкая бичом, потом спешившись, а затем помогая толкать телегу, Нерульф добился своего – телега заехала на перевал. Оттуда дорога круто спускалась к уже недалеким берегам озера Линголен. Нерульф срубил шпагой Друна довольно высокую сосну и привязал ее к заднему борту телеги, чтобы она тормозила. Таким образом им удалось преодолеть спуск.
Они оказались в заболоченной местности между озером и темными холмами – за холмами уже заходило солнце. Из болота торчали островки – один из них служил укрытием шайке бандитов. Их дозорные давно заметили детей и телегу; теперь разбойники выскочили из засады. На мгновение оцепенев от страха, дети стали разбегаться во всех направлениях. Как только бандиты обнаружили драгоценности и золото, они оставили всякие попытки преследовать беглецов.
Друн и Глинет бежали по дороге на восток, пока их легкие не начали болеть и пока мышцы ног не стали сводить судороги – тогда они бросились в заросли высокой травы у дороги, чтобы передохнуть.
Уже через несколько секунд рядом в траву повалился еще один беглец – Нерульф.
Друн вздохнул:
– Семь лет! Неужели все это время меня будут преследовать напасти, одна за другой?
– Помолчи, нахал! – прошипел Нерульф. – Я все еще командую – пусть у тебя на этот счет не будет никаких сомнений. А теперь вставай!
– Зачем? Я выдохся.
– А мне какое дело? Мое сокровище потеряно! И все же ты мог где-то припрятать несколько драгоценностей. Вставай! И ты тоже, Глинет!
Друн и Глинет медленно поднялись на ноги. Порывшись в поясной сумке Друна, Нерульф нашел старый кошелек, вывернул его в руках и крякнул от досады:
– Крона, флорин и грош – ерунда какая-то! – Нерульф бросил кошелек на землю; Друн с достоинством подобрал его и снова положил в сумку.
Нерульф обыскал Глинет, с удовольствием ощупывая контуры ее свежего молодого тела, но не нашел никаких драгоценностей.
– Что ж, пошли дальше – может быть, найдем где переночевать.
Втроем они зашагали по дороге, часто оглядываясь: не преследует ли их кто-нибудь? Но погони не было. Они снова углубились в лес, чаща становилась гуще и темнее. Несмотря на усталость, беглецы старались двигаться как можно быстрее и вскоре снова оказались на открытой болотистой местности.
Заходящее солнце озаряло из-за холмов нижние края облаков, плывущих над озером, а облака, отражая часть этих лучей, окрашивали болото таинственным темно-золотым светом.
Нерульф заметил небольшой полуостров с узким перешейком, выступавший в болото ярдов на пятьдесят, с плакучей ивой на возвышении. Бросив на Друна надменно-угрожающий взгляд, Нерульф произнес:
– Здесь я переночую с Глинет. А ты ступай куда-нибудь – и не вздумай возвращаться. Считай, что тебе повезло; я еще не оттузил тебя как следует – ведь это из-за тебя меня побили. Пошел вон! – с этими словами Нерульф направился к краю болота и принялся рубить камыш шпагой, чтобы соорудить себе постель.
Друн отошел на несколько шагов и остановился, чтобы подумать. Он мог вернуть себе волшебную шпагу в любой момент, но это не давало особых преимуществ. Нерульф мог бегать от него, пока не нашел бы какое-нибудь оружие – пару больших камней или увесистую дубину. Кроме того, он мог просто взобраться на дерево и дразнить оттуда Друна. В любом случае Нерульф был гораздо выше и сильнее Друна – если бы он захотел, ему ничего не стоило повалить Друна на землю и задушить голыми руками.
Подняв голову, Нерульф заметил стоящего в стороне Друна и закричал:
– Разве я не приказал тебе убираться? – Он притворился, что собирается пуститься в погоню; Друн поспешно скрылся в придорожных кустах. Побродив вокруг, он нашел большую упавшую ветвь и отломил ее тяжелую широкую часть, изготовив таким образом дубину длиной чуть больше своего роста. После этого он вернулся на берег.
Нерульф забрел по колено в болото – туда, где камыши росли густо и стебли их были помягче. Друн подал знак. Глинет заметила его и бегом присоединилась к нему. Друн тихо и быстро сообщил ей о своих планах.
Нерульф обернулся и заметил стоящую вместе пару. Он закричал Друну:
– Ты чего здесь ошиваешься? Я же сказал: уходи и не вздумай возвращаться! Ты нарушил приказ – готовься к смерти.
Глинет заметила, как нечто начало подниматься из болота за спиной Нерульфа. Она взвизгнула, указывая пальцем на темный силуэт.
Нерульф презрительно рассмеялся:
– Нашла дурака! Я не так прост, как может… – В этот момент Нерульф почувствовал, как что-то прикоснулось к его руке, опустил глаза и увидел длинные влажно-серые пальцы с подушечками на концах и выпуклыми шишечками суставов. Сдавленно что-то выкрикнув, Нерульф неуклюже отступил, увязая в болотной грязи и размахивая шпагой.
Друн и Глинет отбежали подальше, остановились и посмотрели назад.
Нерульф медленно отступал, путаясь в камышах, от гецептора, угрожающе тянувшего вперед длинные руки с растопыренными длинными пальцами. Нерульф пытался фехтовать – ему удалось проткнуть гецептору плечо, на что чудище ответило печальным укоризненным шипением.
Время настало. Друн позвал:
– Дассенах! Ко мне!
Шпага вырвалась из пальцев Нерульфа и прилетела в руку Друна. Друн хмуро вложил ее в ножны. Гецептор рывком наклонился, обнял завопившего от ужаса Нерульфа и увлек его в болотную жижу.
Стало темно; на небе зажглись бесчисленные россыпи звезд. Друн и Глинет взобрались на самый верх поросшего травой холма в нескольких шагах от дороги. Собрав охапки травы, они приготовили удобную постель и растянулись на ней, радуясь тому, что их уставшие конечности нашли покой. Полчаса они смотрели на звезды – большие, горящие мягким белым светом. Вскоре у них начали слипаться глаза, и, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, они крепко проспали до самого утра.
Проведя в странствиях два сравнительно безмятежных дня, Друн и Глинет вышли на берег широкой реки, которая, по мнению Глинет, могла быть только Мурмейлем. Перед ними был массивный каменный мост через реку – здесь кончалась древняя кирпичная дорога.
Перед тем как вступить на мост, Друн трижды позвал сборщика пошлины, но никто не появился и никто не помешал им перейти по мосту.
Теперь предстояло выбрать одну из трех дорог. Первая вела на восток по берегу реки. Другая, прибрежная дорога позволяла идти вверх по течению. Третья удалялась на север, но блуждала зигзагами,
