Арканджело согласились на все за исключением одного пункта – относительно стеклодувной мастерской. Микеле настаивал на первоначальном варианте Мэсситера, согласно которому за семьей сохранялась литейная и право на беспрепятственную работу в ней, а также предусматривалась возможность открытия магазинчика для продажи произведенной на острове продукции. Микеле не уступал, держась до последнего. Мэсситер давил. Эмили видела планы и отлично понимала, почему для англичанина так важно добиться полной победы. Весь комплекс предполагалось переоборудовать в ресторан, конференц-зал, художественную галерею и шикарный отель с номерами-люкс. На свободном пока участке острова, за стеклянным дворцом, Мэсситер намеревался возвести другой отель, с номерами подешевле. Допустить существование рядом со всей этой роскошью какого-то дымящего, вонючего средневекового цеха он не мог. Туристы требовали тишины, покоя и уединения и не пожелали бы терпеть опасного и неприятного соседа, к тому же работающего по ночам. Именно поэтому, приступая к переговорам с Арканджело, Мэсситер поначалу скрыл от них свои далеко идущие планы, объяснив интерес к острову всего лишь желанием устроить на нем выставочный зал.
Присутствие на переговорах Эмили объяснялось желанием сохранить доверие англичанина до тех пор, пока это важно для Ника. В понимании же Мэсситера доверие было неотделимо от полезности. Вот почему она, взглянув нетерпеливо на часы, расчетливо перебила Микеле, разразившегося желчной тирадой в адрес тех, кто, нарушая предварительные договоренности, в последний момент внес поправки, меняющие суть всего документа.
– Господа, у нас осталось только два часа. Стоят ли эти пункты того, чтобы так за них держаться? Не лучше ли поставить точку и разойтись? Десятки людей, начиная с мэра, приглашены стать свидетелями назначенного на шесть полписания контракта. Если мы полагаем, что никакого подписания сегодня не будет, то какой смысл терять время? Давайте объявим об этом прямо сейчас.
Микеле уставился на нее невидящим стеклянным глазом.
– Это кто так говорит? – рявкнул он. – Ваша любовница, Мэсситер? Еще одно оскорбление, а? Если так…
– Я архитектор, – твердо, но не повышая без необходимости голоса, снова перебила его Эмили. – И присутствую здесь для того, чтобы контракт, если синьор Мэсситер согласится поставить на нем свою подпись, базировался на экономической выгоде. Ни один разумный человек не согласится брать на себя решение всех тех финансовых проблем, которые вы намерены взвалить на его плечи. Я по крайней мере считаю своим долгом не допустить этого.
Микеле ткнул заскорузлым пальцем в лежащие на столе бумаги.
– Так вы все знали? С самого начата знали, что у него на уме? Англичанин улыбнулся ей. Доволен, решила Эмили.
– Над контрактами такого масштаба всегда работают специалисты. Один человек никогда ничего не решает.
Она чувствовала себя уверенно. Чувствовала, что в силах довести игру до конца.
– Прошу извинить, если то, что я скажу, промучит резко, синьор Арканджело, но любое предприятие должно основываться на точном финансовом расчете, а не на пустых мечтах и благих пожеланиях.
– Пустые мечты? Это про нас? – взревел Микеле.
– Да.
– Мы – художники! Мастера! Это благодаря таким, как мы Венеция стала тем, что она есть!
Мэсситер добродушно рассмеялся:
– Пожалуйста, Микеле, не надо так. Не набивайте себе цену. Вы всего лишь лодочники из Кьоджи, одному из которых пришла в голову неплохая идея. Ваше время прошло. Ваше искусство никому больше не нужно. Мода – штука капризная. Она приходит и уходит. – Он развел руками. – Вы слишком близко принимаете все к сердцу. Я в некотором смысле тоже. А вот Эмили – сторона незаинтересованная, и в этом ее преимущество. Так давайте послушаем. – Под его теплым, благодарным взглядом она почувствовала себя виноватой. – Ее совет обращен к нам обоим. Чтобы вы ни думали.
– Что же это за совет? – проворчал Микеле.
Эмили знала правильный ответ:
– Что бы я посоветовала Хьюго? Отказаться. Встать, уйти и не думать больше об этом контракте. Топографическая съемка не проведена. Оценка страховой стоимости вызывает сомнения. Не исключаю, что заключение просто купили. Я не имею доступа к банковским счетам некоторых вовлеченных в сделку людей, но подозреваю, что большая часть отчетов не соответствует действительности. Это касается состояния фундамента, несущих конструкций, перекрытий, дерева и металла и в целом каркаса палаццо. Для расчета действительной стоимости будущих затрат по реконструкции мне понадобится повторная, независимая экспертиза, которая займет примерно два месяца.
– Конструкции надежны! – завопил Микеле. – К тому же часть расходов по реконструкции возьмут на себя его друзья. Это общественные деньги!
– Не важно. Весь комплекс держится на честном слове, – продолжала она. – Если бы пожар в литейной продолжался еще минут пятнадцать, у вас вообще ничего бы не осталось. Что, возможно, было бы только к лучшему. Вы ведь не имеете к нему отношения?
Микеле хлопнул ладонью по столу:
– Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления!
– Всего лишь мысли вслух. И небеспочвенные. Ваш остров – пустая скорлупа. Вес прогнило и рано или поздно рухнет. Без Хьюго – раньше. Вам нужны деньги. Другого варианта нет.
Она посмотрела на младшего брата.
– Скажите ему, Габриэль. Вы же там работаете. Он ничего не знает, потому что видит только бумажки. Откройте ему глаза. расскажите правду. Кому-то надо это сделать.
Габриэль поерзал на стуле, но так и не решился оторвать глаза от документов на столе.
– Ну? – гаркнул Микеле.
– Дела плохи, – тихо пробормотал Габриэль. – Хуже, чем ты думаешь. Все разваливается. Там даже работать страшно. Иногда я думаю, что мы не переживем еще одной бури. Надо… – Он смотрел на бумаги, но видел восстановленное в прежнем блеске палаццо, расставленные вдоль набережной столики и катера с туристами. – Надо кончать. Дальше так продолжаться не может. Тем более без Уриэля. И без денег.
– За семью решаю я! – отрезал Микеле. – Мы так решили. Это записано.
– Да, – согласился Габриэль.
– И если я решу отказаться, – продолжал Микеле, едва не тыча пальцем в лицо англичанину, – мы все пойдем ко дну. Мы. Вы. Те продажные шкуры в городе. Все.
– Все? – отозвался со смехом Мэсситер. – Не думаю. У меня талант – всегда успеваю вовремя соскочить с летящего под откос поезда. Не замечали? Конечно, если хотите рискнуть, если намерены потянуть за собой других…
Мэсситер не закончил, но братья поняли невысказанное предупреждение.
Микеле нахмурился, но промолчал.
Эмили закрыла блокнот.
– Мне добавить нечего, – объявила она, поворачиваясь к англичанину. – Ищете неприятностей на свою голову – подписывайте. Только не размахивайте потом передо мной счетом и не говорите, что я не предупреждала.
