одновременно разворачиваясь в воздухе.
Лариса смотрела, как меняется за бортом линия горизонта. В зеркальных поверхностях озёр на земле отражалось небо. Расставленные среди леса коттеджи казались размером с игольное ушко.
Что-то чёрное влетело в турбину самолёта. Не над крылом, не ниже, а точно в круглое отверстие гондолы. Корпус лайнера заметно качнуло влево. Из воздухозаборника мгновенно повалил серый дым. Лариса заёрзала в кресле.
Кирилл поднял голову.
– Что это было?
– В двигатель только что залетела птица.
Он перегнулся через кресло Ларисы, убедился, что она не выдумывала. На его глазах валивший из турбореактивной силовой установки дым менял цвет, становясь чёрным. Его прошибло холодным потом. Они были не единственными, кто заметил проблему. По правой стороне салона прокатился беспокойный ропот. Люди льнули к иллюминаторам, будто от этого что-то зависело. Самолёт тем временем выровнял скольжение, устранив крен.
– Мы упадём, да?
– Не хотелось бы, – честно ответил Кирилл.
Нагрузка на оставшийся двигатель возросла, он тревожно гудел. От дьявольского шума закладывало уши. Бортпроводники скрылись за шторкой, отделяющей кабину от остального салона. Командир корабля вовремя вышел на связь с пассажирами, иначе паника неизбежно захватила среди них власть.
– Дамы и господа, у нас небольшие технические неполадки, – капитан делал паузы, подбирая нужные слова. – Просьба не покидать своих кресел, пристегнуть ремни и готовиться к посадке в аэропорту Домодедово. Ситуация находится полностью под нашим контролем. Второй двигатель исправен, нет причин для волнений. Конец связи.
– Нет причин для волнений?! – в голове Кирилла всплывали ужасные картинки с места крушений самолётов. Разбросанные вещи, обгорелые куски фюзеляжа, фрагменты тел в чёрных пакетах. Пилоты наверняка уже передали сигнал бедствия по радио наземным службам. Топливо в баках на исходе, может, они и не сгорят в геенне огненной. Куда больше вероятность рухнуть в открытом поле, не дотянув до взлётно-посадочной полосы ничтожную сотню метров. Комиссия МАК, конечно, установит, что причиной смерти нескольких сот человек стал какой-нибудь дятел, по дурости выведший двигатель из строя, но им от того легче не будет. Дёрнуло его лететь именно сегодня. Если посчастливится выжить, обратно поедет поездом.
Кирилл вжался в кресло, думая о детях, располневшей жене и трёхстах миллионах. В случае его гибели жена получит весь куш. Для этого ей даже не придётся разводиться. Код с выигрышем пришёл на его номер телефона. У организатора лотереи в системе номер победителя тоже зафиксирован. Ей, как наследнице, не составит труда доказать права на деньги. Насмешка судьбы оскалила свои гнилые зубы.
Лариса молилась, не отрываясь от горящей за окном турбины. Длинные языки пламени коптили металл, элементы опалённого крыла постоянно двигались. Они снизились до той высоты, когда предметы на земле приобрели истинный размер. Если пилот прав, то беспокоиться не о чем. Машина приземлится в аэропорту на одном двигателе через минуту-другую, и всё обойдётся. Не шасси же сломалось. Ей не нравилось, что она как участник событий не имела возможности влиять на них. Мучительная неизвестность угнетала. Хотелось завести отношения, научиться печь ватрушки, взять рыжего кота из приюта, прочитать, наконец, русскую классику, то есть просто пожить на белом свете.
Сильный хлопок вывел её из меланхоличного транса. Боинг резко потащило вправо, стремительный наклон вызвал громкие крики пассажиров. По полу покатились стаканчики с логотипом авиакомпании. Они с Кириллом переглянулись. В его глазах стоял ужас. Наверное, и в её тоже.
В неровном унисоне по салону разнеслись многократные крики:
– Двигатель горит! Двигатель горит!
5
– Мам?! Что ты делаешь?
Игорь вцепился в подлокотники, словно они могли защитить его в случае падения. Он испытывал совсем не такие эмоции, как от просмотра фильма-катастрофы в уютной комнате. Вглядываясь в лица видимых ему пассажиров, он перенимал застывший на них страх. Поначалу лететь на одном двигателе было забавно. Появился повод похвастаться перед школьными друзьями испытанными переживаниями. Когда взорвался второй двигатель и салон наполнился криками, ему стало не до забав. Даже мама вскрикнула от неожиданной встряски. Мужчина, занимавший третье кресло в ряду, звал маму.
– Отправляю сообщение твоему отцу. Я знаю, в самолётах не ловит мобильная связь. Может быть, когда-нибудь… оно дойдёт.
– Ты меня пугаешь.
Мама прижала его к себе. В другой ситуации это бы его смутило, но сейчас он тоже обнял мать, вдыхая лёгкий аромат духов, исходивший от её одежды.
– Как бы я хотела сказать, что всё будет в порядке.
– Но ведь будет? Мы же не можем упасть.
– Ты ещё так юн, мой мальчик.
– Мы летим, шасси работает, – продолжал настаивать Игорь. – Ведь работает шасси без двигателей? Пилот посадит самолёт куда угодно.
– Ой, божечки, под нами жилой массив.
Игорь приник к иллюминатору. Их борт летел так низко, что казалось возможным дотронуться до антенн на крышах. Самолёт планировал на астрономической скорости, дома быстро пропали из поля зрения. Их сменил лес и отдельные хозяйственные постройки.
– Кажись, скоро посадка, – заметил Игорь. – Мы всё ниже и ниже.
Мама утёрла слёзы и принялась лихорадочно вчитываться в брошюру по технике безопасности, засунутую в кармашек впереди стоящего кресла. На низкой высоте самолёт безостановочно трясло. Или это её руки дрожали от волнения.
– Мам, а если мы разобьёмся? Как я школу окончу? Как… Как жизнь будет продолжаться без меня?! До старости ведь ещё так далеко.
– Ты не думай, Игорёша. Не думай об этом. – Мать не справлялась с обильно текущими по щекам слезами. – Пообщайся про себя с Полиной, отцом, Джейком. Они тебя услышат. Скажи им, как сильно ты их любишь. Передай что-нибудь. Попроси прощения.
– Я не хочу умирать. Мне ещё рано умирать, мама. Это неправильно!
Игорь зажал уши руками, не в силах выносить отчаянные крики людей. Они сводили его с ума. И снова тепло маминых объятий немного успокоило мандраж. Она поцеловала его в макушку, погладила по волосам.
– Родной мой, – сказала она с грустью в голосе. – Прости, если не уберегу.
Этих слов Игорь не услышал. Он вдавливал ладони в ушные раковины, наблюдая, как за окном проносится лес. Брюхо «Боинга» едва не задевало острые верхушки.
– Всем приготовиться к жёсткой посадке! – прозвучала команда по внутреннему радио. Люди начали упираться в кресла, наклоняться и складываться в три погибели.
Игорь в последний раз встретился взглядом со своей мамой и закрыл лицо ладонями.
6
– Вон оно как вышло.
Старику не хватало ощущения трости в руках. Он по привычке сложил ладони зонтиком, уперев локти в подлокотники. Полтора часа просидел натянутый, как гитарная струна, не смыкая глаз. Положение немного спасали леденцы, которые он рассасывал штука за штукой. Происходило что-то
