пропустил вперёд престарелого дедушку с тростью. Следом за ним встала девушка такой красоты, что Ксюшу в сравнении с ней можно считать Бабой-ягой. Он дал себе слово, что через несколько лет у него будет такая же подружка. Из приличной семьи и с мягким характером.
Довольный собой, он пустился в мечтания, улыбаясь самой своей глуповатой улыбкой.
4
Механизмы самолёта издавали доселе неизвестные Ларисе звуки. Ненадёжная конструкция сотрясалась на высоте десяти километров над уровнем моря среди перисто-слоистых облаков, оставляя позади многоугольники полей. Изрезанная дорогами земля утекала за горизонт. Машин и людей с такого расстояния было не разобрать. Она сделала промежуточный вывод, что перелёты ей не по вкусу.
Стюардессы ходили из носа в хвост и обратно, добавляя нервозности. Ей досталось место у аварийного выхода. Сквозь стекло она видела, как опасно дрожит на ветру крыло самолёта. Где-то на несколько рядов впереди плакал младенец. В соседнем кресле сидел лысеющий мужчина. Однотонный костюм придавал ему некоторый шарм. Погружённый в себя, он крутил пуговицу пиджака, покусывая нижнюю губу.
Позавчера она похоронила маму. Никого из ещё живших маминых подруг на прощание не позвала. После инсульта они не слишком-то навещали её. Так что кроме неё на кладбище никого не было. Скромный венок, привязанный к кресту ленточкой, бугорок сухой земли да табличка с датами рождения и смерти. К своему позору, она чаще думала о Геннадии, чем об ушедшей матери. Который день её не покидало стыдливое облегчение. Ей не о ком заботиться, не нужно вскакивать в семь утра с опухшим от недосыпа лицом ради работы. Перед ней открыты все пути.
Все, да не все. Наниматься к кому-то придётся, и не позднее середины августа. Расходы на погребение съели половину сбережений, а компенсация государства покрыла их в малой части. Пособие по безработице явление временное, да и не привыкла она сидеть без дела. Как ни крути, без труда ей нечем заняться.
– Летите первый раз?
Она не сразу поняла, что мужчина обращался к ней.
– Простите?
– Вы смотрите на всё изучающе. Я подумал, что раньше вы не летали. Угадал?
– Да, не доводилось. – Она была рада, что мужчина сидел по левую руку от неё, и родимое пятно не так рьяно бросалось ему в глаза.
– И как вам?
– Просто ужасно, – не стала она скрывать. – В поезде, наверное, лучше.
Мужчина слабо улыбнулся.
– Наверное? Меня зовут Кирилл. Вот лечу в Москву по делам. Всего на пару часов. Вечером обратно, к семье.
– Лариса.
– Можно с вами посоветоваться, Лариса?
– Давать советы – это большая ответственность, – поспешила заметить Лариса, напуганная неожиданной просьбой. – Я не столь образованна для этого.
– Тогда просто выслушайте меня, а я попробую разобраться в своих мыслях.
– Ну ладно. Это я могу.
Их отвлекла бортпроводница, толкавшая перед собой тележку с провизией. Красная пилотка под цвет формы и белые перчатки создавали образ оставшегося в прошлом стиля одежды середины прошлого века.
– Сэндвич с мясом или рыбой? Чай, кофе?
– С мясом, – ответил Кирилл. Он покосился на Ларису и добавил: – Оба с мясом. И два чая.
Помимо сэндвича на чиабатте с говядиной, сыром, маринованными огурцами и чесночным соусом, в коробке лежало яблоко и маленькая плитка шоколада.
– Если вы спросите, зачем подают еду, ведь лететь всего два часа, то я отвечу – чтобы пассажирам было чем заняться. И с набитым животом меньше нервозности от полёта.
– Я выпью чай и съем шоколад, но бутерброд оставлю.
– Делайте, как считаете нужным. Я вот намерен эту гадость скушать. Может, успокоюсь после этого.
– Что у вас случилось?
Кирилл сразу перешёл к главному:
– Жена намекнула перед вылетом, что хочет развестись. Всё бы ничего, но у нас за плечами пятнадцать лет брака и трое несовершеннолетних детей. Ума не приложу, что у неё в голове. Я, скажем так, начал неплохо зарабатывать, и тут такие новости. Как же я буду жить без детей? Я не для того семью создавал, чтобы видеться с родными детьми по выходным. Нелепица какая-то.
Лариса отпивала горячий чай маленькими глотками.
– Вы в этом уверены?
– В разводе? Нет. – Кирилл жевал сэндвич без особого аппетита. – По-моему жена меня разлюбила. У неё никого нет, кроме меня, в этом я как раз уверен. Она домохозяйка, постоянно с детьми. Уроки, стирка, готовка.
О сложностях быта в неблагоустроенной квартире Лариса могла многое рассказать.
– Это тяжело. Особенно когда нет отпуска.
После этих слов Кирилл призадумался: когда они выбирались на отдых последний раз.
– Отношения – это всегда тяжело, – вздохнул он.
– Да? Если отношения не приносят радость, какой в них толк?
– Когда появляются дети, такими вопросами редко задаёшься.
Лариса отвернулась к окну. Шоколад таял во рту, подслащая горечь от мыслей о собственной бездетности. Она моргнула.
– Вам лучше?
– Намного, – признался Кирилл. – Спасибо. Нам с женой предстоит серьёзный разговор. Постараюсь сохранить семью. Не всё зависит от меня одного, к сожалению. Вы точно не будете сэндвич?
Лариса передала Кириллу упакованный в плёнку сэндвич.
– Ешьте, я не голодна.
– Большое спасибо. А вы зачем в Москву летите, если не секрет?
– Лечу в Кремль на встречу с президентом.
– Можете не говорить. Мало ли у кого какие дела.
– Я сказала вам правду.
Кирилл отложил сэндвич, скрестил руки на груди. Не любил, когда его разыгрывали. Следующий час они не обменялись ни словом. Лариса не отрывалась от овального окошка, выискивая что-то среди однообразных, скрывавших землю облаков. Кирилл продумывал детали утреннего общения с супругой. Во всех смыслах непростого. Даже праздничное настроение подпортилось на фоне возможных потрясений. Выигранные миллионы отошли на второй план. Благоверная щелчком пальца играла на его чувствах. На привязанности к детям. Он ей такого права не давал. Что она вообще о себе возомнила?! Допустим, она подаст заявление о разделе имущества. Суд он проиграет, тут и гадать нечего. Исполнительный лист попадёт в его отдел. Вот бывшие коллеги удивятся. Ему арестуют счета, спишут сто пятьдесят миллионов, а заодно десять миллионов исполнительского сбора, если он не отдаст половину выигрыша добровольно. Выхода два – наладить отношения с женой или заплатить огромные отступные.
Наладить что-то можно только обоюдно. Он разводиться не хотел. Если жена упрётся, он может расшибиться в лепёшку, это ничего не изменит. К несчастью, упрямости ей было не занимать.
Так ни к чему и не придя, Кирилл с мрачным видом грыз яблоко. Может, зря он переживал. Ну какой, к чёрту, развод.
За полчаса до завершения полёта по радио объявили, что самолёт готовится к посадке. Пилоты начали снижать лайнер,
