class="p1">— А альтернатива, вы говорите…
— Вы, скорее всего, уже знаете, что весь Лондон превратили в щебень четыре моих крейсера. Корветы, конечно, размером поменьше, но пушек на каждом корвете вдвое больше. А ваши пушки в состоянии лишь краску поцарапать на бортах этих замечательных корабликов. Так что или вы выбираете возможность самим строить такие же кораблики года через три, или… Впрочем, я убежден, никаких «или» обсуждать нам не придется.
— Это шантаж?
— Ну, если говорить откровенно, то да. Я вынуждаю вас, причем совершенно бесчестными способами, превратить Швецию в процветающую страну. Причем Швеция обязательно будет процветающей страной, вопрос лишь в том, при каком короле она такой станет: при короле Оскаре или при короле Никите?
— Да уж, умеете вы убеждать, — несколько натянуто улыбнулся Оскар Бернадот. — Чувствую, придется мне выбрать процветание королевства… под управлением короля Оскара.
— А тебе не кажется, что ты, Никита Алексеевич, немножко слишком обнаглел? — поинтересовался Николай, когда я, после возвращения в Петербург, посетил Зимний дворец. Не по собственной инициативе, а по приглашению царя посетил.
— Нет, Николай Павлович, не кажется. У меня есть простое предложение: в связи с возвращением исторических территорий России — то есть Финнмарка — совершить акт и юридического воссоединения этих земель. То есть объединить Финнмарк с Герцогством Финляндским… присоединить герцогство к Финнмарку, и передать управление этими землями тому, кто этого объединения добился, то есть мне. Правда, раз уж объединяются земли исторические, то правильно было бы и губернию Выборгскую вернуть на историческую родину, то есть обратно в Россию передать, но тут уж вам виднее.
— Нет, ты точно обнаглел!
— Отнюдь. Гарантирую, что лет через десять финны будут сами просить своего императора и все остальное герцогство это вшивое у герцога финского отобрать и в Россию принять. Ну а герцог возражать, конечно, не станет. Что же до прочих земель… бывшая Британия и Франция нам нафиг не нужны, пусть сами со своими проблемами разбираются, а мы по мере сил будем им в этом мешать. Что же до Джерси, Гернси и острова Мэн, то они отныне и навеки теперь — русская территория без вопросов.
— А у меня есть вопросы…
— Но мы их как-нибудь потом обсудим. Ну а бывшая Оттоманская империя, точнее та часть, которую мы к концу следующего года займем — это безусловно будет Россия. Да, проблем там немало возникнет, но проблем решаемых. Кстати, неплохо бы Паскевичу звание генерал-фельдмаршала присвоить, заслужил парень.
— Это можно…
— И даже нужно. А со званием ему и должность генерал-губернатора этих земель дать. Работенка, конечно, собачья, но он справится. А вот насчет колоний британских и французских…
— Ты думаешь, что ты самый умный? Мне каждый день кто-то с предложениями разными приходит. Давеча посланник из Соединенных штатов Америки предложил им Канаду…
— Надеюсь, ваше величество, что вы его в жопу послали. Если нет, скажите мне: я человек не гордый, я пошлю.
— Без сопливых разберемся… конечно послал. Я твои записки чуть не наизусть уже выучил.
— Вот и отлично. А я тогда займусь восточными вопросами. Тут на днях будет выпуск в Военной академии, там парнишка один толковый, Игнатьев Николай Павлович. Вы его направьте ко мне, переговоры с китайцами провести.
— А что с китайцами ты затеять успел?
— Еще ничего. Но всякие маньчжуры и даурцы сильно мешают прокладке дороги к Тихому океану. Я с ними разберусь, конечно, но было бы неплохо с Китаем договор о границе подписать.
— Так есть такой уже.
— А он мне не нравится, неправильный он. Китайцы свою границу давно уже обозначили, а всё норовят за неё вылезти. Так что нужно подписать такой договор, чтобы китайцы сами свою же границу и признали.
— Это какую же?
— Там пограничная стена стоит, вот вдоль нее пусть граница и проходит. А так как я человек не жадный, то можно даже договориться, что не по самой стене, а метрах в ста южнее…
— Ты не просто наглец, а наглец невероятный. Однако у меня наград выше Андреевского креста нет, так что… Нессельроде уже стар стал, не хочешь после него канцлером поработать?
— Спасибо, но не хочу. Я же всего лишь железнодорожник, мне вся эта политика поперек горла.
— Железнодорожник он… Ладно, была бы честь предложена. Всё, вали отсюда, мне еще губернаторов в новые губернии подбирать. Кстати, у тебя по кандидатурам предложений нет?
— Точных нет, но я бы предложил в Софийскую губернию из генералов-болгар кого-то назначить…
— Из болгар у меня лишь полковников двое…
— Присвоить им генералов и назначить… организовать там две губернии. На губернию Белградскую — серба, слышал, что есть такой. А на Бухарестскую… думаю, что кого-нибудь из вашей семьи. Александра, например, пусть опыта в управлении наберется.
— Разумно… ладно, иди уже.
— Уже иду. А вот на Галицию предложу Николая Стефанеско, он русин, народ тамошний ему знаком.
— Не слышал о таком.
— Он пока не генерал, из отставных прапорщиков, у меня управляющим по Криворожскому району работает. Работал.
— Прапорщика в губернаторы? А он хоть дворянин?
— Был прапорщиком. Администратор он отличный, да и в воинском деле не из последних. Я его назначил подполковником ополчения, за взятие Смирны вами уже пожалован Святым Георгием…
— Павлов, ты хоть иногда думаешь что говоришь? Подполковника — и генерал-губернатором! Тебя точно надо Бенкендорфу на опыты сдать.
— Не надо меня Александру Христофоровичу на опыты сдавать. Он уже старенький, тяжко ему будет.
— Ну разве что возраст его уважить… Так, — Николай повернулся к секретарю, — пиши указ. От, скажем, пятнадцатого мая указ будет… был: всем офицерам ополчения утвердить присвоенные командиром ополчения герцогом Павловым звания со старшинством на дату присвоения. А этот, как его, прапорщик, — Николай снова повернулся ко мне, — он кроме Смирны еще чего-нибудь брал?
— Еще Бодрум брал, Муглу…
— Достаточно, пиши новый указ… когда он Бодрум брал?
— Шестого, если не ошибаюсь, августа взял.
— Если ошибаешься, то сам виноват будешь. Пиши, — это снова секретарю, — от седьмого, нет, от десятого августа: за взятие Бодрума жалую подполковника… как его? — Стефанеско, Николай Николаевич, — подсказал я, — вот его жалую полковником. Все, неси в канцелярию, пусть оформят. А ты, Павлов, вези этого прапорщика-полковника ко мне срочно, за этот, ну который последний, город пожалую его генерал-майором и пусть Галицией правит. Однако отвечать за его правление будешь лично ты! Всё, проваливай, надоел. Но записки свои по Канаде и Австралии ты мне на неделе принеси: когда еще обещал, а обещания, если их мне дают, принято у нас в России держать…
Вся эта заварушка закончилась осенью пятьдесят шестого года. На карте
