побежать, но идея оказалось не слишком удачной, пришлось снова перейти на шаг, но такой быстрый, насколько было возможно. Спустя мгновение за деревьями впереди опять возник белёсый свет. Теперь он показался Аластору более призрачным и блеклым, чем в первый раз, но он продолжил двигаться навстречу этому свечению, не обращая внимания на попытки теней замедлить его, сделать они всё равно ничего не могли.
Чем глубже он уходил в лес, тем незримый взгляду белый призрак был виден все отчётливее, но Аластор так и не смог понять, кому принадлежало это странное свечение. Тени в лесу скрывали всё, даже снег под ногами оказался совсем неразличимым. Он продолжал следовать за Белизной, вдогонку за этим чистым сиянием принадлежавшим, возможно, самой смерти. И тут проблеск ещё раз мелькнул где-то за ветками кустов, казалось, совсем близко; так, что Аластор даже почти мог слышать тихую поступь этого волшебного создания, его глубокое горячее дыхание и стук большого неживого сердца. Он презрел боль и бросился сквозь ветки зарослей, как тут же оказался на небольшой поляне, на которой спиной к нему стоял белокурый мальчик.
— Асфодель! — окликнул его Аластор и с облегчением увидел, как тот оборачивается, живой и невредимый.
Аластор подошёл к нему и, встав на колено, обнял. Нога сразу откликнулась протестом, но он опять подавил её мучительное напоминание о себе. Асфодель не стал сопротивляться, пусть и не любил прикосновений. Кажется, он был всё же рад, когда его отпустили, однако не выглядел недовольным.
— Асфо, зачем ты вошёл сюда? — спросил Аластор. На лице мальчика вдруг возникло мучительное понимание своей вины, это казалось странным, потому что раньше наёмник никогда не видел, чтобы парень показывал настолько ясные эмоции. Что толку ругать его сейчас? — Ладно, не важно. — Сжалился он. — Нам нужно найти Теру. Ты знаешь, где она может быть?
На лице Асфоделя мелькнуло понимание. Он огляделся, при этом сохраняя своё ровное и безучастное выражение. Затем вдруг выбрал направление и, сохраняя обычное для него молчание, побрёл в нужную сторону, не быстро, оборачиваясь на Аластора, как собака-ищейка, зовущая хозяина за собой. Аластор ненароком вспомнил Дружка.
Мужчина последовал за ним дальше, всё глубже в чащу проклятого леса, который был создан словно лишь с той целью, чтобы сеять смерть.
Они шли довольно долго, в тишине, окружённые безостановочным шёпотом миллионов теней. Аластор оглядывался по сторонам, но больше не видел свечения меж ветвей деревьев. Он не знал, кто привёл его к Асфоделю. Оставалось найти Теренею, кажется, мальчик знал, куда идти, вот только как им выбраться из леса?
— Асфо, — обратился к нему Аластор, и тот моментально откликнулся, обернувшись, серые глаза на миг даже натолкнулись на лицо наёмника, но затем опять скатились куда-то к земле. — Этот лес особый. Как мы выберемся отсюда? Ты знаешь дорогу назад?
Асфодель задумчиво обернулся, остановился. Они шли вверх по застеленной тенями гряде, которая раньше могла быть небольшим холмом. Мальчик вынул из кармана свою катушку, нащупал ловкими пальцами конец нити и, занеся руку за голову, метнул её в скопище теней. С удивлением Аластор увидел, как тени, шипя, расползаются от неё в разные стороны, позволяя катушке беспрестанно катиться вниз по холму, а затем всё дальше и дальше, уносясь и скрываясь из вида, протягивая тонкую серебристую леску над пейзажем.
В конце концов, кажется, катушка остановилась где-то. Аластор мог лишь догадываться, насколько длинный был моток, и как далеко он укатился. Спустя несколько мгновений вдруг он увидел, как нить в руках Асфоделя слегка вздрогнула пару раз, как если бы за другой конец кто-то слегка подёргал. В эту секунду радости Аластора не было предела, он схватился за натянутую нить и тоже дёрнул её несколько раз, после чего опять получил ответ.
— Вестания! — воскликнул он. — Асфодель, это же отлично! Мы все выйдем отсюда!
Мальчик слегка кивнул. Аластор удивился, встретив такую отважную попытку к общению. Парень не уставал его удивлять. Он поймал себя на мысли, что проникся к нему не менее тёплым чувством, что и к сёстрам. Хотя, безусловно, Вестания занимала теперь отдельное место в его сердце: в ней хотелось забыться, её хотелось защитить от всех бед, от всех препятствий, но больше всего он хотел быть сейчас с ней, прикоснуться к её губам ещё раз, прижать её к себе и не отпускать, забыть о разнице в возрасте, о прошлом, обо всём. Ничего, осталось найти здесь Теру. И тогда все будет хорошо, — решил он. Теперь, когда стало понятно, как вернуться назад.
Они продолжили путь. Асфодель вёл его всё глубже в лес, а леска на другом конце всё распускалась, позволяя им идти. Аластор заметил и ещё одну странность. Как это ни удивительно, тени расступались перед мальчиком, пропуская их двоих вперёд. Они шли всё глубже и глубже, но серебристая нить всё никак не кончалась. Кажется, Вестания сняла последний оборот с лески, так туго та натянулась, когда вдруг они вышли на то самое место, где обнаружили Теренею. При едином взгляде на открывшуюся картину, Аластор тотчас утратил всякую надежду.
Посреди опушки, прямо на земле, усеянной шелковистыми тенями, лежала Теренея, откинув голову в сторону, распластавшись по серому туману. Она была без сознания. Прямо над ней, в изножье возвышалась массивная, тёмно-серая тень, одним своим видом демонстрируя главенство над остальными. Огромная лапа лежала на животе девочки, а само бестелесное чудовище склонилось над ней, гортанно рыча, пытаясь запугать её, подчинить своей воле и поглотить.
Аластор нашёл в себе силы шагнуть вперёд, загородив Асфоделя рукой, приказав ему жестом не двигаться с места. Сам он поковылял вперёд, навстречу властителю этого теневого леса.
— Отпусти её, — сказал он, стараясь перекричать шипение вездесущих теней, собравшихся вокруг своего владыки. — Отпусти! Слышишь? — Повторил он, стараясь привлечь внимание главной тени.
Сгусток серой массы затрепетал, зашевелился, обратил свой взор к нему. Тень переместилась, стелясь вдоль земли, подползла чуть ближе, но при этом не убрала лапы с девочки. Кажется, она состояла из десятков призраков, ей потребовалось собрать очень много сил, чтобы Аластор смог услышать ответ — тихое, едва различимое шипение, к которому требовалось прислушаться, прежде чем разобрать слова.
— С-с-с-счего? Она т-с-с-сперь в моей влас-с-с-сти, — отозвалась в конце концов тень, не громче шума ветра в засохшей листве.
Аластор шагнул ещё ближе к Теренее. Тут откуда-то поднялся ветер, словно препятствуя ему подойти ближе. Тень нависла над ними обоими, не переставая протяжно шипеть, не убирая лапы с девочки, а лишь ещё больше углубляя в её кожу свои полупрозрачные когти. Она повалила Аластора
