утратил смысл своего существования. Называй это пониманием, добротой… мне не важно. Так что забирай.
Худенькая фигура в чёрном доспехе приняла их, рассматривала лежавшие на ладони капли.
— Изгойская солидарности… пусть будет так, — сказала она. — Эти корунды — затвердевшие слёзы сердца первого правителя династии. Смотришь на них и оказываешься под дождём воспоминаний древности. Смотришь и понимаешь, они стали твоим собственным сердцем…
— Так вот он — секрет преданности?
— Всё намного сложнее. Слишком трансцендентное. Лежит за пределами моих способностей говорить…
— Хватит заклинания тут произносить. Я понимаю, — прервал её Грегор. — Теперь останешься здесь или покинешь город? Куда отправишься?
— На поиски Хора. Так я ответила бы днём ранее. А теперь даже не знаю. Быть может, укроюсь под сенью Межутковых земель на некоторое время. Там будет чуть более безопасно, нежели в шести королевствах без королей.
— Межутковые земли свободны. В этом их достоинство и недостаток. Там Специальный отдел Минитерства не будет тебя искать, а если и будет, то в последнюю очередь. К тому времени Садоник издохнет — тогда сможешь вернуться. К тому же… там велика вероятность найти других рыцарей.
Вернувшая утраченные слёзы кротко покивала.
— Даже не спросишь, почему передумала преследовать Хора?
— Видимо на то есть причины. Мне они не интересны. Но коли начнёшь, останавливать не стану.
— Тогда поберегу слова. Не хочу обесценивать их, пуская в пустоту.
— Есть свои прелести в разговоре с пустотой. Надо выговориться — выговорись. Кому ещё рассказывать? Тем кому не всё равно? Не вижу в этом ничего…кроме эгоизма. Накидывать свой груз сопереживающим — отягощать их, бросать на голову мешок с де… с песком. А они и без того утопают в волнах своей бытности. А когда напротив безразличие, выпадает удобный шанс облегчить свою ношу. Ещё вдобавок можешь услышать собственные мысли. Вдруг… произнеся их… поймёшь, что всё не так уж и страшно.
Рыцарь посмотрела на небо со дна городского каньона. Сгущались тучи, близился дождь.
— Очередной раз показал всеобщее заблуждение насчёт Воронов, — сонно проговорила служительница династии. — Вот поэтому и передумала гнаться за Хором. Раз за ним идут такие…как ты…то кровожадная идущая по изнанке мира сущность… не такая уж и кровожадная.
Грегор выставил раскрытую ладонь, на неё падали капли.
— Верно, он не кровожаден — а кровощедр. А так …да, вокруг него множество кривотолков. Как же иначе, когда сплетники, сказители, да и сама церковь, говорят о нём чаще, чем о многих Приомнисах. И все они ошибаются, или намерено лгут.
— А какой он на самом деле?
— Другой. Большего не скажу. Может, при следующей встречи поговорим об этом. Заодно расскажешь мне о своей рапире. Почти умираю от любопытства, хочу знать откуда у тебя оружие из рвоты пиявок.
— Буду считать это договором. Его нельзя нарушить, иначе вино будет тут же высыхать, прикасаясь к губам. А на счёт него… главное чтобы не стал таким, каким его считают.
— Неужели меня только что прокляли? Какой кошмар! Все рыцари такие суровые?
— Нет, только те, кто воруют свои колпаки.
Стоя под дождём меж построек, даже посмеялись. Она начала кашлять.
— Как ты?
— Ещё до конца не восстановилась от встречи с Аколитом в подземелье. Ему удалость застать меня врасплох. Не ожидала такого эффекта от песен. Это даже хуже всякой любовной серенады барда без голоса и слуха. Да ещё и стая его воздыхателей — настоящие ожившие утопленники, для которых потеря ноги — не более чем мелкая неприятность. Но будет мне уроком. Такого больше не повторится.
— Да, такие барды — это зло воплоти. Их можно сажать в пыточные камеры, тогда никакой набор инструментов не придётся применять. Молчун быстро выдаст все секреты. Не могу не спросить, неужели кто-то нашёл в себе храбрость, чтобы петь серенады рыцарю Капиляры? Или это было случайное сравнение?
— Да, кто-то нашёл…случайное сравнение, — сказала она.
— Вот лекарство, Бенард приготовил его, а ты ему по морде заехала. Какие утонченные манеры, — произнёс Грегор и вытащил из поясной сумки два флакона. — Вот этот, — показал склянку, наполненную зелёной жидкость, — пей по утрам, по чуть-чуть. А этот, — приподнял другой с прозрачной, — По вечерам через день. Запомнила? Они помогут оклематься от песнопений, ускорят заживление организма. Но чуда не жди, это не слёзы О великого Приомниса Шихи. А всего лишь лекарства, сваренные О великим белпером Бенардом.
— Даже так… А я его и не поблагодарила…
В конце каменной тропинки по воде побежали разводы. Они приближались, а вместе с ними начинал слышаться шелест страниц.
— Ничего, я отправлю ему корзинку с фруктами от твоего имени, — поторопился сказать джентльмен.
— Но ты же не знаешь моего имени. Меня зовут…
Ворон подтянул её к себе и вдруг поцеловал, крепко обняв. Рыцарь опешила, сначала сопротивлялась, но потом перестала. Такая неожиданность продлилась половину минуты. «Как всё быстро случилось», — так бы подумалось всякому наблюдателю.
— Не говори имя. Не сейчас. Тебе нужно уходить, нужно добраться до сени Межутковых земель.
Оторопевшая крепко накрепко сжала рукоять клинка, в её глазах запыли огни возмездия. Такую дерзость нельзя оставлять без внимания.
— Это была моя благодарность за помощь. Теперь ничего не должна, — растеряно запиналась она. Судя по виду, в мыслях продолжала говорить, но вернулась слабость и карманником сперла дыхание.
— Хорошо-хорошо, а теперь давай обменяемся головными уборами. Закрепим наш договор. Так сказать… придадим больше мотивации. Я очень дорожу своим цилиндром и отправлюсь в глубины сферы, чтобы вернуть его, — ловко совершив обмен, обхватил за плечо, повёл с собой. Облачённая в чёрный доспех под тёмной накидкой не до конца понимала происходящее, чувствовала себя ребёнком, который запутался, наблюдая за крутками ореховых скорлупок. Смотрела на Грегора, к удивлению, её колпак ему шёл, делал каким-то загадочно-устрашающим. Тот провёл пальцами по своим губам, а потом по лицу.
— Что вообще происходит? Это какой-то метод кнута и пряника? Сначала…а потом поскорее спроваживаешь. Не понимаю к чему такая спешка…
— Быстрая ходьба полезла для здоровья, тебе это нужно. А я помогаю, — выйдя из переулка, подозвал троих прохожих, ими оказались молодчики Желтозуба. — Вы, подойдите сюда, будьте добры, быстро, — позвал он, прислушиваясь к шелесту.
— Кто тут раскомандовался!? Ты, походу, не здешний раз так разговариваешь. Быстро? Слышь, может, ещё сесть прикажешь и хвостиком повилять? Мы, по-твоему, что, псы подзаборные? — возмутился левый в расправленной рубахе и старом сюртуке.
— Погоди! — загорланил следующий. — Это же брат Шефа!
— О-о, господин Грегор, не признали вас в этой…шляпе?
— Дело есть, подсобите?
— Конечно! Что нужно сделать, кто-то микаты зажучил? — молодчик из-за готовности к действию, или из-за чего другого, выпрямил спину — идеальная осанка.
