вызов… разве сможет стать справедливым сражение молодого тренированного мужчины и старика, пусть тот и мастер?
Снова серия сильных ударов руками и ногами, резкие вдохи и выдохи, вдоволь насытившие кислородом разгоряченное тело.
В убийстве Стокера не будет чести. Ее в принципе не может в нем быть. Заговорщики слишком многое поставят на кон, если дадут ему шанс умереть как воину. Если бы рисковали только собственными жизнями — ни один бы не колебался! Но за ними тремя благополучие их женщин и детей, ведь, попадись они, семьи могут не пощадить. А еще за ними целый народ, что даже не понимает, что позволил диктатору вести себя. За ними будущее свободного Марса!
Защитные блоки руками и скользящие шаги в сторону.
Как бы ни рвалось сердце, сделать это должен именно он, Огонек. Винни слишком эмоционален, вспыльчив и у него могут сдать нервы. Дядя, пройдя войну с Плутарком, каким-то образом умудрился сохранить свою воинскую честь. Зато Огоньку не привыкать быть убийцей. Сам Стокер его им и сделал.
Выходя в последнюю стойку ката, он краем глаза заметил, как рыжий силуэт мелькнул и скрылся в ванной: вот и Наги встала и собирается принять душ.
Он опустился на колени, уселся на пятки, опустил руки на бедра и, прикрыв глаза, начал быструю дыхательную практику, успокаивающую стук разгоряченного сердца. Пот струился по шее и груди, мышцы приятно тянуло от привычной физической нагрузки.
Решение принято! Это сделает он — терять ему нечего! Осталось только выбрать подходящее время.
А сейчас, пожалуй, стоит присоединиться к Нагинате.
Спустя 18 лет после победы над Плутарком.
— И куда это ты собрался? — он вздрогнул и резко обернулся, инстинктивно попытавшись спрятать за спиной сумку с оборудованием и оружием. Наги, закутавшись в его толстовку, смотрела с тревогой и страхом. — Что происходит?
Как же он надеялся, что проведенный за бурным сексом вечер ее вымотает, и она уснет, позволив ему незаметно покинуть дом! Он отчаянно не хотел объяснять, куда собрался, и еще меньше хотел врать, придумывая несуществующие проблемы на работе. Не хотел пугать, зная, что она не будет находить себе места от волнения. Закрывая глаза, он представлял, что просто успеет выполнить задуманное, избавиться от улик и тихо вернуться, а она, если будет следствие, на любом детекторе подтвердит, что он спал подле нее всю ночь. Но он ошибся!
— Огонек, что происходит? — повторила она вопрос. В ее голосе слышалось волнение. Он сделал шаг и обнял, прижав жену к себе.
«Дай же мне просто промолчать, отпусти!» — молил он, но понимал, что ему не избежать объяснений.
— Я… нашел того, кто виновен в убийстве твоих родителей.
Она вздрогнула и судорожно вздохнула, обняв за шею. Он погладил ее по волосам, покачал из стороны в сторону, пытаясь успокоить.
— Ты поэтому собрал оружие? — спросила девушка едва слышно.
— Да. Я отомщу за нашу семью.
Она всхлипнула, прижавшись теснее. Минуту просто молчала, видимо, о чем-то думая, но потом произнесла:
— Не надо. Я не хочу, чтоб ты кого-то убивал.
— Малыш, но…
Она отстранилась и очень серьезно посмотрела ему в лицо:
— Нет! Не хочу! Не хочу еще и тобой рисковать! Огонек, ты можешь не вернуться, и что тогда? Папы и мамы нет, Харлей служит так далеко, что с ним почти нет связи. Я… не хочу остаться совсем одна! У меня есть только ты!
«И даже наш сын никак не придет к нам», — ты забыла добавить, — грустно досказал про себя Огонек то, что не произнесла вслух Наги. — Но, может быть, если Великий Марс сегодня заберет меня в свои чертоги, он смилостивится над моей вдовой и сделает ее матерью воина…»
Он осторожно погладил ее по волосам, сердце защемило от нежности. Он знал, что она права, понимал этот страх и отчаянно не хотел оставлять. Внезапная мысль поразила его, словно молния:
«Она готова даровать тому, кто приказал убить ее близких, прощение? И сможет после этого жить дальше? Но если так… быть может, и нам с Винни и Модо стоит поступить так же? Не нападать, а попытаться поговорить и понять Стокера. Быть может, у нас еще есть шанс вместе все исправить? Если Нагината искренне простит…»
— Ты готова простить? — он заглянул ей в глаза и поклялся себе, что отступится от плана, если она ответит утвердительно. Все время, что он готовился к нападению, его терзали сомнения в том, правильно ли поступает…
— Нет, не готова! Конечно же нет! Но… я должна, понимаешь?!.. Должна задушить в душе боль и заставить себя об этом не думать!.. Потому что чувствую: это спасет тебя!.. Помнишь, однажды ты говорил про то, что, прости мы псов и крыс, не было бы крови, не исчезли бы два марсианских вида? Я чувствую, так и тут: ты пойдешь мстить, и в итоге цепочка смертей не оборвется. Я не знаю, кто и зачем это сделал, но я уверена, если не остановиться, будет беда!
Его сердце сжалось: выбор сделан. Но сколько истины было в ее словах! Простить. Отпустить. Остановить кровопролитие. И все же даже сама она в свои слова не верит. Простить должна, а не готова. Да и если бы вопрос был лишь в смерти близких, возможно, он бы и согласился с ней… Однако за его и его друзей спинами стоял целый мир! И значит, нужно отринуть сомнения и, стиснув зубы, выполнить свой долг!..
— Все не так просто, родная, — мужчина поцеловал ее в макушку. Он не мог не попытаться объяснить, как важно то, что он собирается сделать. Рассказать, что на кону стоит не только месть, но и всеобщее благо. — Тот, кто это сделал, ответственен за многое на Марсе. За депортацию Чарли и многих других, за изоляцию, за то, что все мы не можем дышать свободно. Если я не пойду, диктатура на нашей планете будет только сильнее сжимать свои когти.
— Вы нашли серого кардинала, что стоит за Стокером? — она подняла на него взгляд, полный ужаса. Тот, против кого сегодня выступит ее муж, должен быть весьма высокопоставлен, и покушение на него будет неимоверно рискованной затеей!
Огонек кивнул, но не стал посвящать ее в личность диктатора:
— Да. Я не назову имени на случай, если тебя будут допрашивать. Я и этого не хотел, чтоб ты знала. Пойми, девочка моя: тут вопрос не только в Троттле и Карабине. Вопрос в безопасности всех нас, целой планеты. Я рискую, да… но это шанс сделать смерть твоих родителей не напрасной. Это
