Книга Ничьи Земли - Таня Рысевич

— Арн, я смотрел на ваш первый поединок с Маираном. И второй поединок я помню очень и очень хорошо, — Арн кивнул, показывая, что внимательно слушает, — и я понял, что ты не стал бы предлагать такой поединок тому, кого считаешь врагом. Ты не стал бы показывать, на что ты способен тем, кому не доверяешь.

— Это правда, — согласился Арн.

— Я понимаю, что очень сильно задержался с этим, но… Я сожалею о том, что наше первое знакомство было таким… таким…

— Невежливым? — подсказал Арн.

Невежливым?! Ренар не знал, плакать или смеяться от такой формулировки. Но найти ничего пристойнее не смог, поэтому просто кивнул.

— И я всё ещё не понимаю, зачем ты это терпел, если мог прекратить это в любой момент, — признался Ренар.

— Я хотел проверить, достаточно ли надёжные у Искры друзья, — по губам эльфа скользнула лёгкая улыбка.

— Эээ, — такого Ренар не ожидал, — и как?

— Я решил, что вы подойдёте, — заявил Арн, — особенно после того, как ты показал, что понимаешь, насколько неосмотрительно поднимать руку на Хранительницу Свитка.

— Ты и это видел? — Ренар почувствовал, как начали гореть уши. Ему всё ещё было стыдно за тот случай.

— Да, — кивнул Арн.

Ренар смотрел на эльфа. Он чувствовал, что должно быть сказано ещё очень и очень многое, но вместе с тем вряд ли он мог бы сказать то, о чём Арн бы не догадывался. И всё-таки было ещё кое-что, что сказать стоило. Но только Арну и никому больше.

— Я хочу ещё кое-что сказать, только пообещай, что это останется между нами.

— Обещаю, — пожалуй, слову Арна можно было верить.

— Иногда ты меня пугаешь, — Ренар сказал это быстро, не оставляя себе возможности передумать.

Ренар всё ещё совершенно не понимал, какие эмоции испытывает Арн. Его лицо было слишком бесстрастным. Искра, кажется, понимала, но не Ренар. Однако сейчас он уловил одновременно весёлое и задумчивое выражение.

— Забавно, — произнёс Арн, — обычно люди больше всего боятся смерти. А ты — меня.

Пожалуй, он был прав. Ренар впервые за очень долгое время признал, что он боится хоть чего-нибудь.

— А эльфы боятся смерти? — неожиданно вырвался вопрос.

— Для человека умереть — означает потерять десять, ну двадцать, ну пусть даже девяносто лет своей жизни. Для эльфа смерть — сотни, а, может, и тысячи непрожитых лет.

Да уж. Пожалуй, цена смерти для эльфов гораздо выше, чем для людей…

— За сотни лет жизни эльфы обычно привыкают к мысли о том, что умрут, — неожиданно закончил Арн.

— То есть… — не понял Ренар.

— То есть, как и для людей, страх смерти для эльфа — дело сугубо личное, — подтвердил его догадку Арн.

Ренар хотел было спросить, боится ли смерти сам Арн, но счёл вопрос неуместным. Кроме того, он наверняка бы получил в ответ что-то вроде “я не собираюсь умирать в ближайшую сотню лет”.

— Я рад, что ты передумал на мой счёт, — сказал Арн.

— Но разве это для тебя важно? — уточнил Ренар.

— Формально ничего не изменится, — согласился Арн, — но нам всем не стоит тратить время и силы на поиск врагов внутри группы. У нас хватает проблем снаружи.

Арн был совершенно прав. Как и всегда. Незачем тратить силы на ссоры друг с другом, когда впереди дело, которое может поссорить их со всем остальным миром.

— Что ты думаешь по поводу Кольца?

Арн пожал плечами. Мол, играйте в свои людские игры, мне по большому счёту все равно. Однако Ренар не сомневался — на Арна можно положиться. Он поможет везде, где сочтёт это уместным. Да и если бы Арн был против, он наверняка что-нибудь сделал бы.

Когда разговор был окончен, Ренар посмотрел в ночное небо. Если окинуть взглядом всё то, что произошло с ним этим летом, это всё было очень странным. Он никогда бы в жизни не подумал, что окажется замешанным в такие события. И всё-таки где-то в своей жизни он сделал то, что привело его сюда. Скорее всего, когда ответил утвердительно на вопрос Искры, можно ли ей пойти вместе с ним. Или, может, чуть раньше, когда убежал с Маираном из Лейваана вместо того, чтобы остаться.

Глава 21. Сквозь тьму

Дама В Зелёном стояла в проходе между густыми кустами и стенкой шатра и прислушивалась к звукам в лагере. Её прикрывала лёгкая, почти невесомая вуаль Тайны — скорее излишняя предосторожность, чем необходимость. А, может, и не излишняя. В этом лагере было многовато людей. Было вполне ожидаемо встретить здесь, скажем, восьмерых Нейтральных магов — по двое от каждого Ордена. Вон, тот чахлый домишко явно рассчитан примерно на такой дозор. Но эти шатры и палатки…

Разумная предосторожность со стороны тех, кто оберегает последнее нетронутое Хранилище великого артефакта.

Послышались шаги. Дама в Зелёном не шелохнулась, хотя другой человек на её месте постарался бы плотнее прижаться к укрытию. От такого быстро отвыкаешь, находясь в Ордене Тайн. Не то чтобы она ожидала встретить тут скрытника, но всё же…

Над шатром развевался флаг с четырьмя эмблемами Нейтральных Орденов. Вроде бы, всё верно, но…. Дама В Зелёном глубоко вдохнула, втянув холодный предутренний воздух. Здесь пахло секретами.

Лагерь не спал. Точнее сказать, в нём исправно и дисциплинированно несли вахту. И в самом легере, и дальше — там, где виднелись ворота, замыкавшие вход в пещеру, которая вела в Хранилище.

Послышались лёгкие, невесомые шаги, спешащие сюда из леса. Шаги маленьких ног невысокого человека. Дама В Зелёном отчего-то заметила эти шаги непростительно поздно. Рысь легко подбежала к ней и присела на корточки. В движениях девочки было что-то звериное — больше, чем обычно. Она подняла голову и посмотрела прямо на Даму в Зелёном.

— Как ты меня нашла? — одними губами произнесла Дама В Зелёном.

Раздражение и удивление были так сильны, что на мгновение она забыла об Арне и тонкая нить, связывающая их разумы, разорвалась. Сегодня всё шло как-то… через одно место, которое так любит поминать один надоедливый огородник.

— Сейчас — моё время, — пожала плечами маленькая охотница.

Лесной Народ делил сутки на шестнадцать равных отрезков, каждый из которых назывался — Время, и носил имя какого-то зверя. Да, сейчас действительно, было Время Рыси. Но ведь это лишь название последнего часа перед рассветом. Или нет?

— Кто здесь? — совсем неожиданно рядом раздался громкий шёпот и в проход заглянул дозорный,