Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Мы сбросились по пять динар, и Михал Михалыч заказал пиццу и пепси-колу. За обедом он начал рассказывать, каких «титанических» усилий стоило вытащить меня из тюрьмы.
— Михал Михалыч! — перебил я дипломата. — Если бы господин Пупкин подъехал сразу после моего ареста и привез протокол вскрытия, то и вытаскивать никого не пришлось бы. У них никаких улик против меня не было, а так видят, что консульство за своего гражданина не заступается, и понавешали на меня всех собак.
— Были сложности с пропуском в тюрьму, — начал оправдывать Пупкина Михал Михалыч.
— Бросьте, какой пропуск! Я вначале неделю в КПЗ сидел, там никакого пропуска не требовалось, только разрешение прокурора или следователя, причем устного достаточно. Один звонок, и все! Вы посмотрите, меня арестовали пятого июня, а вскрытие произвели только девятого! — и я показал ему протокол.
— Откуда он у вас? — изумился помощник консула.
— Адвокат дал! Вы посмотрите на дату!
Михал Михалыч посмотрел на дату «9.06.08 год», вытер лоб:
— Действительно, на четвертый день вскрыли! Ничего не понимаю!
— А тут и понимать нечего. На каком основании меня вообще посадили? Так, для профилактики? К немцу вон на следующий день в тюрьму консул пожаловал, для них что, другие законы?
— Не знаю, меня тогда не было в Тунисе.
— А зачем Пупкин сообщил родным Натальи, что у нее разрыв печени и я убийца?
— Ну, он не мог такого сказать! Вы что-то путаете!
— Ничего я не путаю, я вчера с близкими Натальи разговор имел, и они подтвердили, что им консул так сказал. Теперь они готовы меня убить, хоть в Питер не возвращайся! Позовите Пупкина! — потребовал я.
— Он сейчас очень занят, не может подойти, — стал выгораживать своего начальника Михал Михалыч.
— Хорошо, тогда вы должны официально известить родственников Натальи о допущенной ошибке и принести извинения за неправильно предоставленную информацию! Это мое условие! — твердо произнес я.
— И это вместо благодарности! — упрекнул меня дипломат.
— Я вам, несомненно, благодарен. Вы целых три раза за год навестили меня и порекомендовали матери адвоката, но еще больше я был бы благодарен, если бы вы дали истинную информацию родственникам и не допустили, что меня без суда и следствия посадили в клетку.
Пока мы спорили, подъехал Стефан. Он оказался 30-летним накачанным парнем, сильно напоминал лицом отца. Он заявил, что готов купить мне билет и дать денег, но сначала хочет, чтоб я погостил у него на вилле. Я отказался, объяснив, что сыт уже Тунисом по горло, и хочу только одного — быстрее покинуть пределы этого государства.
— На какой рейс брать билет! — поинтересовался Стефан, доставая мобильный телефон.
— На ближайший, до Санкт-Петербурга, какой будет! — ответил я.
Стефан набрал какой-то номер, долго с кем-то разговаривал, потом пояснил, что билет заказан и сразу куплен. Не знаю весь механизм покупки, но только он приобрел мне билет, не выходя из помещения, век новых технологий распространился и на Тунис.
Сын Олигарха сообщил, что рейс не прямой, а идет через Рим. Вылет из г. Туниса завтра в пять утра. В столице Италии проведу что-то около семи часов, к сожалению, это был ближайший рейс. На прощание Стефан сунул мне пачку тунисских динаров. Михал Михалыч увидел и потребовал вернуть деньги назад, он боялся провокации. Деньги я вернул, затем, когда вышел проводить Стефана до машины, он сунул мне в карман всю пачку кредиток обратно, сумма была приличная, и добавил, что так велел ему отец.
Я попросил адрес, на который смогу выслать деньги, но Стефан, улыбнувшись, ответил, что ничего возвращать не надо, что я друг его отца и такова воля его родителя. На прощанье он пожал мне руку и с сожалением заметил, что зря я отказался от отдыха на вилле, покатались бы на яхте, погоняли на машине. Я извинился еще раз и напомнил, что сильно хочу домой, что каждая минута, проведенная в Тунисе, меня уже раздражает. Стефан нажал на газ и скрылся за поворотом. Вот так просто приехал за триста с лишним километров, чтоб только купить мне билет и дать денег безызвестному тюремному другу своего отца.
Когда возвратился в холл к помощнику консула, дипломат стал выговаривать, что «подставляю» его. Что, может, это тунисский мафиози, и я улетаю на деньги мафии. Да хоть бы и так, возразил я, мне все равно, на чьи деньги отсюда уберусь, чем быстрее, тем лучше. В общем, Михал Михалыч заставил меня написать расписку, что я в помощи консульского отдела не нуждаюсь, а выбираюсь на свои средства и претензий к ним не имею. Расписку я написал.
Вскоре приехал переводчик, получил от меня свои 60 динаров, куда вошли и расходы на такси, и, откланявшись, убыл. Михал Михалыч заверил копию справки об освобождении на русском языке печатью консула и своей подписью.
После чего он стал собираться по каким-то важным делам и обещал добросить до аэропорта, чтоб я взял билет. Ехали долго из-за «петлистых» дорог и микропробок. В машине я поинтересовался, как можно вернуть золотые украшения Натальи и фотоаппарат и как подать иск на Тунис о возмещении мне и Наташиным родственникам морального ущерба и возможно ли открыть дело против врача, ставившего капельницу.
Михал Михалыч ответил, чтоб искать «концы» пропавших драгоценностей, необходимо заявление от родственников, а к ним такого не поступало. Как получить компенсацию мне и родственникам покойной, а также открыть дело по новой, он не знает, так как не юрист, но советует обратиться в Питере или в Москве в юридические конторы, занимающиеся международным правом. Ну, мне стало понятно, разбирайся, мол, сам!
За разговорами добрались до аэропорта, здание не очень большое, двухэтажное, но оборудовано по последнему слову науки и техники. Михал Михалыч любезно помог мне найти нужную кассу и забрать свои билеты на рейсы — «Тунис-Рим», «Рим-Санкт-Петербург», ну вроде все, часы показывали 16–00, у меня оставалось 13 часов до вылета.
Проводил Михал Михалыча до машины, он показал, где стоянка такси, и заверил, что таможенная служба и полицейское управление аэровокзала предупреждены, что завтра вылетаю, что проблем с переходом границы не должно быть, так как я пробыл в республике больше разрешенных трех месяцев. Я, в свою очередь, еще раз поблагодарил наших дипломатов и напомнил, чтоб не забыли извиниться перед семьей Натальи, на том и расстались, пожав друг другу руки.
Позвонил маме и сообщил, когда вылет, затем поймал такси и велел отвезти себя на побережье. Глупо было бы не искупаться в Средиземном море напоследок, так как купальный сезон уже давно начался. Таксист оказался хорошим малым, особенно его подкупило, что общался с ним на арабском. Он отвез меня в красивую тунисскую бухту, откуда открывался изумительной вид на древний город, подковой лежавший вдоль побережья. Я договорился с ним, что если он через два часа заедет за мной, то получит лишние 10 динаров.
Место, куда он меня привез, посещали только местные жители, туристы сюда не забредали. Народу было немного, я пристроил чемодан так, чтоб его было хорошо видно со стороны моря, и пошел купаться. Вода прозрачная и теплая, никаких морских «гадов», отравляющих жизнь купающимся, не было. Старался смыть с себя всю тюремную грязь.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
