Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Обессиленные, мы попадали на кровати и моментально заснули. Завтрак проспали и проснулись только к обеду. Наскоро наведя порядок в камере, пошли в столовую.
Жующая толпа черномазых встретила нас молча, как ни в чем не бывало, как будто ничего и не произошло. Вдоль стенки сидела та же компашка и грелась на солнышке.
— Нужно полицаям сказать о ночном штурме, — сказал я за столом новым друзьям.
— Это ничего не даст. Мы не видели их лица и не можем указать, кто конкретно участвовал. К тому же нас не сегодня завтра отправят домой, а если начнется следствие, то могут тормознуть. Тебе это надо?
— Мне это не надо, но мы подвергаем себя опасности, — возразил я.
— Днем нас они не тронут, а ночью будем подпирать дверь, — заявил Хасан.
— А что будет со мной, когда вас депортируют и я останусь один? — спросил я.
— Тебе надо позвонить в свое посольство и все им рассказать, пусть тебя забирают отсюда. Сегодня четверг, 4 июня, в субботу и воскресенье посольство не работает, остается сегодня и завтра. У тебя есть их номер? — спросил Мохаммед.
— Номер есть и телефон имеется, подзарядки нет.
— Давай телефон, я знаком с поваром, попрошу его зарядить.
Я отдал свой телефон ливийцу, и тот скрылся на кухне, минут через пять он вернулся:
— Все, договорился, но у него нет здесь такой зарядки, дома зарядит — завтра принесет.
— Значит, еще сегодня оборону держать? — сам себе задал я вопрос.
Глава 34
Наступило пятое июня 2009 года, годовщина моего содержания под стражей, так как те условия, в которых сейчас находился, уж никак свободными не назовешь.
Ночью выдержали повторную атаку негров. Утром они были злее прежнего и издалека угрожали нам различными жестами. Мне стало ясно, что они сменят тактику. В лоб нас не взять, значит, будут искать другие варианты. В любом случае надо быстрее отсюда сваливать. Тем более ливийцам сегодня утром сообщили, что, возможно, вечером их отправят домой, чтоб собирали вещи. Похоже, я оставался один.
После завтрака Мохаммед принес заряженный телефон, я вставил сим-карту и набрал номер консульства. Трубку взял Михал Михалыч, в двух словах обрисовал ему создавшуюся ситуацию и потребовал немедленно забрать меня из фильтрационного пункта, в противном случае либо меня убьют, либо я убью, и меня снова посадят, но уже всерьез и надолго. Помощник консула пообещал разрулить ситуацию.
Время приближалось к полудню, но, несмотря на усилившуюся жару, чернокожие враги активизировались, собрались в тени и что-то с жаром обсуждали, поглядывая в нашу сторону.
Ливийцы собирали чемоданы, дали мне свои адреса, оба были из Триполи. Будешь в Триполи — заходи! С уходом Мохаммеда и Хасана мне б совсем стало туго, вся надежда на консула.
Если бы не присутствие полицейских, то, наверно, негры атаковали нас днем, но охранник с автоматом торчал на вышке и никуда не собирался уходить. Неожиданно в комнату зашел негр Бишна и, поздоровавшись, обратился ко мне:
— Руси, тебя Поль зовет в свою комнату, хочет поговорить. Не бойся, он ничего тебе не сделает, — передал мне житель Чада.
— Скажи своему Полю, что я его не боюсь, а если хочет поговорить, то пусть выходит во двор, — ответил я негру.
— На улице жарко, Поль говорит, в комнате прохладно, там хорошо общаться. Не бойся, все выйдут на улицу, вы вдвоем поговорите, я буду переводить.
— Передай Полю, я подумаю!
Я понимал, что это ловушка, наверняка гребаные нигеры что-то придумали, надо тянуть время до вечера, а там забаррикадируюсь — и пошли в жопу!
Парламентер ушел, арабы стали отговаривать меня от переговоров.
— Плюнь на них, не ходи никуда, сиди на виду, чтоб тебя всегда полицаи видели, а там видно будет, — посоветовал Хасан.
— Посмотрим! — ответил я.
Но смотреть никуда не пришлось, так как через полчаса за мной пришла машина. Я попрощался с ливийцами, плюнул в сторону стоящих негров, взял чемодан и пошел к выходу. Мне отдали отобранные вещи, залез в машину и поехал.
Это был знакомый мне джип бюро иностранцев, водителя я знал, а сопровождающий офицер незнаком. Снова долго петляли по городу, наконец, около 13–30 подъехали к посольству России. Сопровождающий позвонил в ворота, вышел толсторожий молодец, которому он меня и передал.
Толсторожий провел меня во двор, в здание не пустил, велел обождать снаружи, а сам куда-то позвонил. Минут через пять появились Пупкин и Михал Михалыч. У Анатолия Романовича лицо было кислое, он в кои-то веки протянул мне руку:
— Поздравляю с освобождением, рад за вас! — с нескрываемой фальшью в голосе произнес консул.
— Спасибо! — поблагодарил я и пожал протянутую руку, ладонь была мягкой и потной.
— Ну, пойду, у меня много дел! Вы тут с Михал Михалычем общайтесь! — сказал Пупкин и скрылся в недрах здания.
Я растерянно посмотрел ему вслед, мне так хотелось, чтоб он ответил на мои накопившиеся вопросы, но, видно, не судьба!
Михал Михалыч искренне поздравил меня с завершением дела и крепким рукопожатием подкрепил свои слова. После пригласил в консульство.
Для того чтобы попасть в консульский отдел, надо было пройти через улицу.
В холле консульства сели на диван, и я вкратце поведал ему о суде, о своих злоключениях с неграми.
— Михал Михалыч, когда вы отправите меня домой? — поинтересовался после окончания рассказа.
— Ну, у нас тоже нет денег, давайте сейчас позвоним вашей матушке, она в принципе готова выслать вам на билет. При помощи «Вестерн Юнион» перевод придет за сутки. В посольстве, к сожалению, вам оставаться нельзя, переночуете в недорогой гостинице, думаю тех денег, что у вас есть, хватит.
Я рассказал про Стефана, Михал Михалыч замялся, но позволил позвонить. Сегодня Стефан взял трубку, я передал привет от отца и без предисловий попросил дать мне денег на билет. Сын Олигарха заявил, что без проблем, но он находится в Суссе, в 155 километров от нас, но часа через два будет в консульстве.
Пока ждали Стефана, я попросил перевести протокол вскрытия и справку об освобождении. Помощник консула заявил, что он не бюро переводов и этим не занимается, но знает одного человека, который за деньги мог бы помочь. Им оказался преподаватель кафедры русского языка и литературы местного универа, тот любезно согласился за 60 динаров перевести справку об освобождении за два часа, а протокол вскрытия может перевести только к завтрашнему дню. К завтрашнему мне не надо, так как рассчитывал сегодня улететь. Согласился на перевод одного документа, протокол можно и в Питере перевести, знатоков французского гораздо больше, чем арабского.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
