выступит. Но прошлой ночью я узнал еще кое-что. Из всех людей именно пьяный контрабандист мистер Драффл открыл мне глаза.
Я поручил Драффлу & Теггацу вместе составить полный перечень продуктов питания: это было частью моего доклада капитану о нашей готовности бросить вызов Правящему Морю. Неудачное партнерство: из-за лени Драффла & непоследовательности Теггаца инвентаризация просто остановилась. Я довольно грубо стукнул их головами друг о друга, потом почувствовал себя подлецом & присоединился к их усилиям, думая, что это не займет много времени.
Мы закончили ближе к рассвету. Бедняге Теггацу пришлось сразу приступить к своему утреннему ритуалу — растопке плиты на камбузе. Мы с Драффлом наблюдали за ним, слишком уставшие, чтобы уползти. Затем наш любимый кок достал кувшин хорошего рома из какого-то закутка на камбузе & налил каждому из нас по глотку.
Глаза Драффла увлажнились:
— Это прекрасный нектар, Теггац. О, ради всего самого сладкого в жизни! Вы никогда не пробовали островной мед? Такая нежная душа, как я, могла бы убить за него, умереть за него.
— Давайте не будем говорить о смерти, — сказал я.
Мы сели на пол & немного поговорили — вернее, разговаривали мы с Драффлом, а Теггац произносил свои обычные реплики & междометия. Но от рома у него развязался язык (ему следовало бы пить почаще), &, когда я заговорил о бандах, он покачал головой.
— Разве вам не любопытно? — спросил он.
— Ну, Рекстам, я не думаю о себе как о любопытном человеке.
— А почему они не вербуют? А, а? — Он ткнул меня в грудь. — Банды. Они не вербуют. Почему нет, почему нет?
— Но, конечно, они вербуют, — сказал я.
Теггац покачал головой:
— Не всерьез. Не то что в Этерхорде.
— Он прав, — сказал Драффл. — Здесь много страх-разговоров. Но в столице, Питфайр! Скажи нет, & будет рез-рез, все-его-интимные-части-в-суп.
Я выпил, размышляя над этим вопросом. В их словах был смысл. Почти сорок процентов наших парней сохраняли нейтралитет, не входя ни в одну из банд. На верфях такая ситуация не продержалась бы & недели. Приглашения присоединиться на самом деле не были приглашениями: это были приказы. Тех, кто сказал отвали, обнаруживали плавающими в болотах, если вообще обнаруживали.
Почему банды отнеслись к этому так легко? Чем больше я думал об этом, тем более странным это казалось.
— Лады, вы поставили меня в тупик, — наконец сказал я. — Объясните, если сможете.
Теггац печально потер свой фартук: он не мог объяснить. Но в пьяных глазах мистера Драффла блеснул огонек. Он поманил меня ближе. Он подмигнул.
— Я провел исследование.
— И теперь знаешь?
Он гордо кивнул:
— Хочешь, поделюсь с тобой?
К счастью, он не стал дожидаться ответа:
— Послушай, Графф: на большинстве кораблей у вас есть Плаппы или Бернскоувы — но только парни, только члены банд. Сами короли бандитов никогда ни с кем не подписывали контракт. Они сидели дома в Этерхорде, замышляя убить друг друга, становясь богаче с каждым годом. И им было наплевать, что должны сделать их парни, чтобы привлечь новых рекрутов. Но на этот раз Роуз изменил правила игры. Он заставил твоего императора лично посадить Круно & Дариуса на борт. Я тебя спрашиваю, это было легко?
— Ба-ха, — сказал Теггац.
— Маловероятно, — сказал я.
— Вероятно! — сказал Драффл. — Это было чертовски трудно, & ты это знаешь! Но Роуз справился с этим, & что теперь мы имеем? — Он поднял оба указательных пальца. — Равновесие. Порядок. И если кто-то из них слишком сильно попытается нарушить равновесие, Роуз сможет сделать то, что не удавалось ни одному другому капитану.
Он загнул один палец.
— Убить его? — сказал я в ужасе. — Убить главаря банды?
— Кто его остановит?
— Но, мой дорогой Драффл, это разрушит весь порядок! Босс или не босс, банда взорвется!
— БУМ! — закричал Теггац, размахивая руками & расплескивая драгоценный ром.
— Бум, верно, — сказал мистер Драффл, — но бум не поможет мертвецу. Ставлю на кон бутылку, Роуз предупредил каждую банду не использовать свои старые, кровавые методы для увеличения численности — не раскачивать лодку, понимаете? И если кто-то из них все равно попытается — что ж, наш капитан знает, что делать.
Драффл откинулся на спинку стула & выпил. В его «исследовании» больше ничего не было, но он высказал свою точку зрения. Банды на самом деле были слабее со своими боссами на борту. Если & был кто-то, кого бандиты боялись больше, чем капитана корабля, так это их боссы. На этот раз боссов потащили за собой — & именно они должны были бояться.
Теггац в своей запинающейся манере поставил точку в дискуссии:
— Плапп, Бернскоув — разве плохо иметь их на борту? Очень плохо! Мерзкий, противный, вымой руки. Хуже может быть только одно.
— И что это, мистер Теггац?
— Не иметь их, — сказал он.
Четверг, 14 халара 942.
Пятно смущения & растерянности. Женщина-длому, которая в тот день выплевывала семечки, поймала мой взгляд на себе. Она стояла на коленях перед ведром, мо́я лицо & руки. Я думаю, что именно то, как ее перепончатые руки держали губку, заставило меня вытаращиться. Хотя, я уверен, не осознавал, что делаю, пока эти хитрые серебристые глаза не поймали мои собственные & на мгновение, словно хищник, не удержали меня. Я отвернулся, покраснев, а она пробормотала что-то едкое, что рассмешило ее приятеля длому. Их глаза тоже следили за мной, пока я не придумал причину быстро пройти посередине корабля. Она прелестна. И отвратительна. Черная кожа, серебристые волосы & яркие глаза, в которых ничего нельзя прочесть.
Пятница, 15 халара 942.
Из двух главарей банд Дариус Плапп в целом проявил себя как самый глупый (замечательное достижение). В баре в Этерхорде я наблюдал, как он бросил толстый кошелек перед потрясающей зеленоглазой девушкой, одиноко сидевшей за столиком на двоих.
— Это треклятое преступление, любовь моя, — сказал он, — такой персик, как ты, сидит там, всеми забытый. А теперь возьми это золото & поднимайся наверх. Я пощекочу твое сладкое местечко. Возможно, это даже немного тебя рассмешит.
В комнате внезапно воцарилась тишина. Плапп продолжал коситься на нее, как кот, наблюдающий за птицей. Наконец девушка взяла его золото, глядя на него с недоверием. А потом он узнал, почему она была «всеми
